– Расступитесь! – кричал он, размахивая богато украшенной тростью, которую схватил в холле, — толстой медной палкой с рукоятью в виде искусно сделанной наковальни. – У нас дело к Тиальфу Солмундссону.
Произнесённое имя произвело впечатление на некоторых харадронских гостей, но большинство продолжили требовать возмещения ущерба. На что Бриор лишь печально качал головой.
– Читайте параграф 5 ваших договоров аренды, друзья мои. Я не могу быть привлечён к ответственности за некорректное поведение моих гостей. Если у вас есть жалобы, вы должны адресовать их присутствующему здесь Готреку Гурниссону.
Готрек посмотрел вокруг, обведя всех собравшихся свирепым взглядом. Жалоб не поступило. Готрек кивнул.
– Куда идём? – качнув своей секирой в сторону переполненных трубами улиц, спросил он.
Бриор поманил его за собой и, продолжая размахивать тростью, пошёл вперёд.
– Капитан Солмундссон живёт в квартале Старкхад, рядом с пирсом аэростатов. Нам надо будет лететь.
Готрек кивнул, и они потопали по улице, оставив толпу глазеть им вслед.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Гони.
Скрагклык постучал по дождевому грибу своим ножом. Тот был на несколько дюймов выше, чем он, и источал пульсирующий свет. Но Скрагклык сказал себе не бояться. Он был здесь по приказу Лунакороля. Он был королевский посланник. На нём были длинные чёрные одежды, затейливо вышитые изображениями лика Злобной Луны. На шее у него висело ожерелье из множества полированных зубов. Перстни с самоцветами украшали его костлявые пальцы, а в его носу бренчали серебряные кольца. Он был не кто-нибудь. А королевский прорицатель. Никто не смел его тронуть. Он ткнул лезвием глубже, разрезав губчатую кожу гриба и почувствовав запах вкуснятины.
– Гони.
Бормотопь была посветлее, чем остальная часть Местечка. Покрывавшие всю долину плесневые круги источали, как и дождевик, тусклое сияние. Оно освещало окружавшие их, высоченные, не уступавшие размерами настоящим деревьям поганки. Но Скрагклыку свет не мешал. К тому же он был совсем не такой, как солнечный. И, скорее даже наоборот, круги этого света лишь подчёркивали тёмные тени и усиливали уютное ощущение клаустрофобии.
Толстые, трепещущие хрущи кружились сквозь морось, закладывая виражи и поблескивая в слабом свете крыльями, пожирали друг друга в нескончаемом неистовом пиру. Разносившиеся сквозь туман богатые ароматы гниения, были настолько контрастны, что нос Скрагклыка начал подёргиваться. Его пристрастия уже давно размыли границы между грёзами и явью. Он уже не был до конца уверен, что вокруг него принадлежало окружающему миру, а что находилось только у него в голове.
За ним по пятам носился целый рой крылатых ступней. На подошве у каждой было его лицо, корчившее рожи и смеющееся над каждым его словом. Несмотря на то, что выглядели они исключительно настоящими, никто другой их не видел, и Скрагклык был почти уверен, что они существовали только у него в голове.
Он воткнул лезвие ещё глубже в дождевик. Вонь усилилась, и чёрная жижа потекла из прорехи в бледной коже. Дождевик был одним из самых могущественных ведуновиков на всём болоте. Он снабжал Скрагклыка одними из самых полезных предсказаний. Однако у него случались перепады настроения, и Скрагклык ещё не окончательно приручил его, и поэтому старался стоять как можно дальше от дождевика, отклоняясь насколько это было возможно от его туши. Какая-то фигура начала проявляться из мясистой вязкой массы гриба. Появилось лицо, и оно моргало и гримасничало, попав под тёплый дождь. Оно было практически неотличимо от лица Скрагклыка, такое же зеленокожее, вытянутое и злое, с горящими красными глазками, посаженными близко к крючковатому носу.
– Скрагклык, – пробулькало лицо, пуская из носа сопли и грибные споры. – Чё гнать?
– Головняк, – Скрагклык помахал ножом, пытаясь разогнать порхавшие вокруг зубоскалящие ступни. – У моя нет ничё. Гони головняк, или порежу.
Лицо захихикало.
– У твоя кишка тонка.
Скрагклык придвинулся вперёд, прижав свой нос к зубоскалившему лицу.
– Го. Ни.
Лицо продолжало лыбиться, начав погружаться обратно во внутренности дождевика. Из прорехи появилась костлявая рука, протянувшая ему кусок мякоти. Скрагклык схватил его и разом проглотил.
Некоторое время ничего не происходило, и Скрагклык уже собирался вновь воспользоваться ножом. Но затем дождевик засветился ярче. И этот свет не был неприятным. Он был холодным и в меру мягким, не обжигающим, а успокаивающим. Скрагклык захихикал и придвинулся ближе, пялясь на свет и позволяя ему захватить его разум. Он был так горд. Никто не знал Бормотопь так хорошо, как он. Даже сам Лунакороль понятия не имел, как Скрагклык получает свои видения. Ни одна душа не ведала об этой лощине, да и обо всех других, что он разнюхал. Когда свет начал разгораться, росшая на его затылке бледная поганка с шляпкой, покрытой чешуйками, начала мелко дрожать и сочиться слизью.