— Что знает Карелла? — спросил он.
Она покачала головой.
— В газете говорится, что он что-то знает. Он знает обо мне? Знает, кто я?
Она снова покачала головой.
— Я тебе не верю.
Она кивнула, пытаясь убедить его, что Стив ничего не знает. О какой газете он говорит? Что он имеет в виду? Она широко развела руками, показывая незнание, надеясь, что он поймет.
Он вытащил газету из кармана пиджака и бросил ей.
— Четвертая страница, — сказал он. — Читай. Я должен сесть. Проклятое плечо…
Он сел, направив на нее пистолет. Она открыла четвертую страницу и прочла статью, качая головой.
— Ну? — спросил он.
Она все качала головой: «НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА, СТИВ НЕ МОГ ГОВОРИТЬ ТАКИХ ВЕЩЕЙ. СТИВ НИКОГДА…»
— Что он сказал тебе? — спросил мужчина.
Ее глаза широко открылись, они умоляли: «НИЧЕГО, ОН МНЕ НИЧЕГО НЕ ГОВОРИЛ».
— В газете написано…
Она бросила газету на пол.
— Вранье, а?
ДА, кивнула она. Его глаза сузились.
— Газеты не лгут, — сказал он.
ЛГУТ, ЛГУТ!
— Когда он сюда придет?
Она стояла неподвижно, следя за выражением своего лица, чтобы оно ничего не выдало человеку с пистолетом.
— Он должен прийти?
Она покачала головой.
— Ты лжешь. У тебя все на лице написано. Он скоро придет, так ведь?
Она бросилась к двери. Он поймал ее за руку и рывком остановил. Она упала на пол, и халат распахнулся, открывая ноги. Она быстро запахнула его и взглянула на него.
— Не делай этого больше, — сказал он.
Она стала тяжело дышать. Она чувствовала в этом человеке как бы сжатую пружину, готовую сработать, как только Стив откроет дверь. Но он сказал, что будет не раньше полуночи. До этого еще много времени. А пока…
— Ты только что приняла душ? — спросил он.
Она кивнула.
— Хорошие ножки, — сказал он, и она ощутила на себе его взгляд. — Дамочки, — произнес он философски. — Что у тебя надето под халатом?
Ее глаза расширились.
Он начал смеяться.
— Так я и думал. Правильно. Не так жарко. Когда придет Карелла?
Она не двигалась.
— В семь, в восемь, в девять? Он сейчас на дежурстве? — Он следил за ней. — Никакого ответа, да? Он как дежурит, с четырех до двенадцати? Конечно, а то бы он уже был с тобой. Ну что ж, ждать придется долго, так что можно и отдохнуть. Выпить есть?
Тедди кивнула.
— Что у тебя есть? Джин? Хлебная водка? Виски? — Он смотрел на нее. — Джин? А тоник есть? Нету? А содовая вода? Ладно, смешай мне «Коллинз». Эй, ты куда идешь?
Тедди показала на кухню.
— Я пойду с тобой, — сказал он.
Он прошел за ней на кухню. Она открыла холодильник и вынула початую бутылку содовой воды.
— У тебя нет свежей бутылки? — спросил он. Она стояла к нему спиной и не могла прочесть по его губам. Он схватил ее за плечо и рывком повернул к себе. Он не выпускал ее плеча. — Я спрашивал, есть ли у тебя новая бутылка, — повторил он.
Она кивнула и наклонилась, чтобы взять закрытую бутылку с нижней полки холодильника. Она взяла лимоны с полки для фруктов, а потом подошла к буфету за бутылкой джина.
— Дамочки, — сказал он снова.
Она налила двойную порцию джина в высокий бокал. Положила сахар и пошла к одной из полок.
— Эй, только не дури, просто нарежь лимон.
Он увидел у нее в руке нож.
Она разрезала лимон и выжала обе половинки в бокал. Долила содовой воды, наполнив бокал на три четверти, а затем опять вернулась к холодильнику за льдом. Когда напиток был готов, она подала ему коктейль.
— Себе тоже сделай, — сказал он.
Она покачала головой.
— Я сказал, сделай себе! Я не люблю пить один.
Она терпеливо и устало смешала себе коктейль.
— Пошли. Обратно в гостиную.
Они снова прошли в гостиную, и он сел в кресло и поморщился, устраиваясь так, чтобы плечу было удобнее.
— Когда в дверь постучат, сиди тихо, — сказал он. — А сейчас пойди отопри.
Она отперла дверь. Теперь, зная, что Стив войдет и окажется под прицелом, она почувствовала, что у нее мурашки забегали от страха.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
Она пожала плечами, отошла от двери и села лицом к ней напротив незнакомца.
— Хороший коктейль, — сказал он. — Давай пей.
Она отпила из своего бокала, продолжая думать о той минуте, когда войдет Стив.
— Ты знаешь, я убью его, — сказал он.
Она смотрела на него широко открытыми глазами.
— Какая разница, одним полицейским больше или меньше? Так ведь будет лучше, верно?
Она не понимала, и на ее лице отразилось недоумение.
— Это самое лучшее, — объяснил он. — Если он что-нибудь знает, не стоит оставлять его в живых. А если ничего не знает — ну что ж, это дополнит картину. — Он беспокойно пошевелился в кресле. — Черт, надо лечить плечо. Как тебе нравится этот сволочной доктор? Это уж верх всего, так ведь? А я-то думал, они помогают людям.