Человек испытывает некоторую защищенность в теплом зимнем пальто, с высоко поднятым воротником и глубокими, уютными карманами, куда можно спрятать руки, ощущает защищенность в вестибюле дома, где шипит раскаленный радиатор, чувствует себя надежно защищенным за большим столом, который купил сразу по приезде из Пуэрто-Рико, на кухне, где так вкусно пахнет, и в беседе со старым знакомым, где перебрасываются словами на ходу и только по делу, а изо рта идет пар — говори побыстрее, голубчик, здесь чертовски холодно! Когда Карелла появился на Пятой Южной, на тротуаре возле дома 4111 стояли, о чем-то беседуя, миссис Уитсон, которая мыла окна и полы в этом здании и сын которой, Сэм Уитсон, колол дрова для покойного Джорджа Лассера, трудившегося по этому же адресу, и пожилой человек в голубом комбинезоне. Карелле не было слышно, о чем они говорили, но он заметил, что миссис Уитсон его узнала, потому что она слегка кивнула головой в его сторону, заставив человека повернуться и посмотреть на него, а потом снова вернуться к прерванному было разговору.
— Здравствуйте, — поздоровалась миссис Уитсон, когда Карелла подошел поближе. — Вы ведь детектив, верно?
— Да, миссис Уитсон, — подтвердил Карелла.
— Скажите, пожалуйста, он даже помнит, как меня зовут, — заметила она, упрямо вздернув подбородок и глянув на него с вызовом, что должно было свидетельствовать о том, что никто не помешает ей выполнить задуманное.
— Я никогда не забываю, как зовут даму, миссис Уитсон, — отозвался Карелла, и на секунду из ее глаз исчез вызов, ибо в эту секунду она стала худенькой трудолюбивой женщиной, к которой с искренней приветливостью обратился пригожий молодой человек.
— Спасибо, — поблагодарила она, и взгляд ее встретился со взглядом Кареллы.
— Не за что, — улыбнулся он.
— Мы вот тут разговариваем с мистером Айверсоном, — сказала она. Глаза ее не отрывались от лица Кареллы. В них вдруг вползло какое-то подозрение, почти против воли самой женщины, почти в силу привычки — уже сто лет вы преследуете мой несчастный народ, мой дед был рабом, которого регулярно стегали плеткой, а теперь вы величаете меня дамой и пытаетесь умаслить, значит, вам кто-то нужен? Мой сын? Что вам нужно от меня? Мой сын Сэм, который никогда не обидел и бабочки! Вы знакомы с мистером Айверсоном?
— По-моему, нет, — сказал Карелла. — Добрый день! Я детектив Карелла.
— Добрый день! — протянул руку Айверсон.
— Мистер Айверсон, управляющий из соседнего дома, — объяснила миссис Уитсон. — Мы разговариваем о работе для Сэма.
— Миссис Уитсон считает, что, может, он снова согласится колоть дрова для меня, — добавил Айверсон.
— А он раньше колол дрова для вас? — спросил Карелла.
— Да. Пока его не переманил к себе Лассер. У нас тоже есть в квартирах камины.
— Камины! — усмехнулась миссис Уитсон. — Одно название, что камины. Как только разожжешь огонь, в комнате полно дыму.
— Зато становится тепло, — возразил Айверсон.
— Конечно. Только, если не хочешь умереть от холода, можешь задохнуться от дыма.
Она засмеялась, и Карелла с Айверсоном засмеялись вслед за ней.
— Не забудьте прислать его ко мне, — сказал Айверсон, когда они отсмеялись. — Может, мы чего-нибудь придумаем.
— Пришлю, — ответила миссис Уитсон и помахала ему на прощанье. Как только он отошел на такое расстояние, что уже не мог их слышать, она подняла голову и, глядя на Кареллу в упор, спросила: ь— Вы пришли за моим сыном?
— Нет, миссис Уитсон.
— Не обманывайте меня.
— Я не обманываю вас. Я не считаю, что ваш сын имеет отношение к убийству Джорджа Лассера.
Миссис Уитсон продолжала смотреть на Кареллу. Потом вдруг коротко кивнула и сказала:
— Ладно, верю.
— Так и следует, — отозвался Карелла.
— Тогда зачем вы здесь? — Я хотел еще раз взглянуть на подвал.
— Если хотите посмотреть, — посоветовала миссис Уитсон, — ступайте, пока мы не замерзли здесь до смерти. — Она улыбнулась. — Знаете, как туда пройти?
— Знаю, — отозвался он.
Возле двери в подвал его встретил человек по фамилии Капловиц.
— Моя фамилия Капловиц, — сказал он. — А кто вы и что вам здесь нужно?
— Моя фамилия Карелла, — ответил Карелла, протягивая свое удостоверение. — Я хочу спуститься в подвал и осмотреть его.
— Невозможно, — покачал головой Капловиц.
— Почему?
— Потому, что час назад я вымыл подвал водой из шланга. — Капловиц снова покачал головой. — Видел я грязные подвалы. Поверьте мне, по-настоящему грязные подвалы видел я в своей жизни. Но такой грязный? Ни разу! Ни разу в жизни! Два дня я провел в этом подвале. Целых два дня прошло с тех пор, как мистер Готлиб меня нанял! Два дня я сижу в этом подвале. Практически живу в нем. Осмотрев его, я сказал себе: "Капловиц, это в самом деле грязный подвал". Два дня я провел в нем. Но сегодня утром я не выдержал. "Капловиц, — сказал я себе, — ты занимаешься уборкой или роешься в помойке?" Я уборщик, вот кто я, Капловиц-уборщик! И такой грязный подвал я видеть не могу. Поэтому я вытащил оттуда вещи жильцов, чтобы они не намокли, прикрыл брезентом уголь, взял в руки шланг и сильной струей воды окатил весь пол! Я вымыл все: стены, пол, под баками для мусора, под верстаком, возле топки, позади стиральной машины и раковины, промыл водосток, словом, вычистил все вокруг. Поэтому сейчас в подвал войти нельзя.