— Ну вот, теперь вы еще и «чувствуете», — беззлобно вставила Ксена.
— В Волкове слишком многое неестественно или, по крайней мере, нешаблонно, вы сами это отметили. В частности, его прошлое.
— Оно асоциально, как у многих кандидатов. Это и есть наше основное требование.
Стив удрученно помолчал и наконец поднялся.
— Десять из ста, что Волков будет нам полезен.
— Вы забыли уточнить: «мне так кажется». Вам так кажется, Стив.
— Ах вот как? — Он остановился у двери. — Всем известно, что ваше участие в экспедиции имеет особое значение. Но я не думал, что ваша персональная миссия настолько далека от общей.
— Что же вы думали?
Стив вопросительно взглянул на Ксену.
— Кроме основной задачи... — сказал он и вновь умолк. — В отряде догадываются, что вы направлены сюда с целью...
— Проверки работоспособности симбионтов?
— Именно, — произнес он с облегчением от того, что ему не пришлось первым говорить это вслух. — Полевые испытания. Отладка новой системы на близком биологическом виде.
— Знаете, Стив... — Ксена вновь принялась разглядывать ногти, аккуратно подстриженные, но не накрашенные. — Я могла бы ответить «да» и тем самым снять вашу проблему. Это действительно хорошая версия. Даже странно, что мое начальство не позаботилось о ее продвижении.
Стив отошел от двери и напряженно замер.
— Тем не менее, я отвечаю «нет», — продолжала она. — Симбионты — всего лишь средство, призванное облегчить работу с нашими местными помощниками. Этот проект довольно опасен, и руководство хотело бы опробовать его вдали от дома.
— Мы покинули Колыбель более десяти лет назад, и если мы отправим сообщение прямо сейчас, оно будет идти еще десять лет. Какую бы информацию мы ни добыли, фактически она уже устарела.
— Даже вам и Трайку, командирам отрядов, сообщили не все. Вы оба это знаете. Также вы знаете, что у меня есть особое поручение. Возможно, рано или поздно я буду вынуждена обратиться к вам за помощью. Просто потому, что я здесь единственный представитель контрразведки. Это во-первых. И во-вторых, задание У нас не только сложное, но и... как бы получше выразиться... абсолютно неопределенное, Стив. — Ксена помедлила. — Иначе кто бы поручил его женщине?
Андрей проснулся от страха и первым делом дотронулся до лица. Он ожидал, что голова будет забинтована в десять слоев, как подушка, но повязки не оказалось. Небритые щеки, сухие слипшиеся губы, нос...
Он вскочил и бешено огляделся.
Нос был не его, это Андрей понял даже на ощупь. Немного длиннее, немного шире... Что может быть ужасней чужого носа? Только чужое лицо.
Зеркало висело напротив кровати: большое, чистое, с боковой подсветкой. Лампочки, желтые, как в ювелирном или в булочной, горели — их зажгли специально для него. Чтобы не искал, не сгорал от любопытства. Чтобы сразу — либо обморок, либо...
Ничего, нормально.
Андрей осторожно пригладил макушку. Волосы были темнее его собственных. Брюнет, почти жгучий. Покрасили? Едва ли.
Он приблизился к зеркалу. Нормальное лицо, нормальное. Больше всего изменились нос и подбородок. Если честно, в лучшую сторону. Глаза... Про глаза Андрей ничего сказать не мог. Просто — чужие. Почему-то карие.
— Неплохо выглядишь, мужик, — буркнул он. — Только где-то я тебя видел, кажется. Ах, да. Я видел тебя на фотке, морда. Теперь будем видеться часто.
Отойдя, он внезапно обернулся и щелкнул пальцами.
— Поймал?! Нет, не поймал. А где же мой...
Креста на груди не было. От татуировки не осталось ни шрама, ни пятнышка.
Он провел рукой по скулам — щетина тянула на трехдневную. Или он долго спал, или этот тип чертовски быстро обрастает.
Андрей заглянул в ванную — станок и крем лежали на самом виду.
— Ну что, морда... давай знакомиться?
Он улыбнулся новому зеркалу, но вместо улыбки получилось что-то дурацкое. Физиономия человека, пытающегося казаться умнее и беззащитнее.
— Тебе это не идет, — заметил Андрей. — Ты морда мужественная, тебе надо как-то по-боксерски, что ли ... — Он попробовал оскалиться. — Тоже не фонтан. Или ты вообще не улыбаешься? Не умеешь? Волков Андрей Алексеевич. Дебил.
Он еще не закончил бритье, когда в каюте появились Ксена со Стивом. Проснувшись голым, Андрей так и не оделся. Во взгляде Ксены читалось одобрение: если в прошлый раз она рассматривала его как обычные мандарины, то теперь как мандарины отборные.
— Ничего, что я босиком? — спросил Андрей. Она молча села на его неубранную кровать и повернулась к Стиву.
— Нам не нравятся процессы в вашей психике, — произнес тот.
— Серьезно? —брякнул Андрей.
— Вы сознательно маргинализируете свое отношение к действительности. Это опасный симптом. Мы наблюдали ваше пробуждение. Вы разговаривали вслух.
— У вас микрофоны?! Черт, а я тут пукал, и вообще... — Андрей покосился на Ксену и обернул вокруг бедер полотенце. — Ладно, вас трудно смутить. Но в психи меня записывать не нужно.
— Вы называли свое лицо мордой, — сказала она.
— Свое — никогда!
— Теперь это — ваше. Привыкайте к нему, начинайте его любить.
Андрей почесал горло:
— Я постараюсь.
— У вас не так много времени, — напомнил Стив. — Несколько суток.
— И я проведу их в этой консервной банке?
— Нет, конечно, — ответила Ксена. — Вам необходимо социализироваться, на борту это невозможно.
— Э-э-э, барышня... э-э-э... то есть Ксена. Выражайтесь попроще, а? С такой мордой... с таким лицом, как у меня...
— Мы всего лишь изменили вам внешность. Мы не вторгались в ваше сознание.
— А зачем туда вторгаться? Там ничего хорошего. — Андрей поймал себя на том, что не может прекратить дурачиться. Так ему было легче. Чуть-чуть.
— Возьмите себя в руки, Волков, — проговорил Стив. — Если не желаете, чтобы испытательный срок завершился, не начавшись. Ваша одежда в шкафу. Ксена, его это травмирует.
Она, не переспрашивая, встала и отвернулась к стене.
— Почему же травмирует? — хмыкнул Андрей. — В другой раз я бы... — Он осекся и взглянул на зеркало. — Где мы сейчас? Если не секрет.