Андрей подался вперед.
— Несколько десятилетий, — произнес Канунников. — Возможно, еще дольше. Сколько точно — неизвестно. Ни одна из спецслужб никогда на них не выходила. Они не просто жили среди нас, они были частью человечества. Гады внедрились так глубоко, что мы и сейчас не знаем их источников. Зато они знают про нас все. Нашу историю и наши языки. Нашу психологию, наши страхи... Они изучали нас столько, сколько им было нужно. И если они приступили к своей Миссии значит, непроясненных вопросов у них уже не осталось. Убийственный расклад: гады готовятся к колонизации, мы это видим, но ничего не можем поделать.
— Колонизация — это для них.
— Для нас — оккупация, — поддержал Канунников,
— Это и есть их цель?
— А что, возможны варианты? Не за нефтью же они прилетели. И вряд ли за брюликами, — добавил майор мрачно. — Им нужны новые территории, это единственное объяснение.
— Ну тогда кобздец, — объявил Андрей. — И какого хрена ты меня тут пафосом накачиваешь? Хотят забрать планету — заберут. Да они ее уже забрали! Только люди глазам не верят. Во! — Он махнул на стоянку возле кафе. — Подъезжают. Жрать они собираются. А что? Здесь воздух. И вид неплохой.
— Что ж им теперь, не жрать? — зло проговорил Николай. — Удивляешь ты меня, Волков. Ты оттрубил пятерку в спецлаге, без шансов на помилование, но не потерял человеческого облика. Во что-то верил, значит? Так почему теперь мы должны сдохнуть заранее? Пока не настал Апокалипсис, не нужно ощущать его как реальность. Он может быть в шаге от тебя, но и это не конец. Мы живы, мы до сих пор живы. — Майор постучал по столу. — И... мы все-таки им нужны. Иначе зачем они создают эту структуру? Весьма любопытную; кстати. Состоящую из политиков, ученых, офицеров... — Он широко улыбнулся. — И опаснейших преступников.
— Много нас?
— «Вас» или «нас»?
— Всех.
— Пока считаем на десятки. Что будет дальше, сколько им еще понадобится народу — они и сами не знают. Вероятно, они ждут встречи с чем-то таким, против чего без нашей помощи не справятся.
— Об этом я уже думал. Но если гады настолько могущественны, чем мы им поможем? Да и с какой стати мы должны им помогать?!
— «Враг моего врага — мой друг»? Не всегда, Волков. Что, если речь идет о простой конкуренции между гадами и... другими гадами, допустим?
— Будут драться, как два кобеля за суку, а нам останется сидеть в сторонке и не тявкать.
— Не исключено и такое. Вот чтобы мы в сторонке не сидели, они нас и прикармливают. Но это лишь версия.
— Угум... — Андрей подвинул к себе рюмку. — Жизнь наполняется смыслом. Бороться зато, чтобы достаться не этим, а другим, которые без яиц, но с крыльями,
— Почему с крыльями? — не понял майор.
— Или все-таки с яйцами. — Андрей выпил и попробовал улыбнуться.
— Не пугай людей, Волков.
— Хреново у меня получается?
— Научишься.
Канунников прикрыл глаза и замер, а когда очнулся, его взгляд стал свежим, как утреннее небо. Пьяный румянец сменился бледностью, но спустя мгновение прошла и она.
— Пора мне. Да и у тебя сегодня дел немало, — сказал майор, и Андрей вдруг почувствовал, что тоже трезвеет. — Это не я, это ты сам, — ответил Канунников на его недоумение. — Учись осознавать свои потребности. — Он кивнул и направился к «Волге». — Я тебе позвоню,
— Куда?
— Туда, где ты будешь.
— Постой-ка, Николай! — Андрей догнал его у машины и схватил за рукав. — У нас двести человек сидело. В одном только «Каменном Чертоге».
— Ну и что? А-а! Уже посетили мысли о собственной избранности? Меня тоже посещали. Выкинь это из головы.
— На Земле много осужденных.
— Ты не единственный, кого прикрутили, успокойся.
— Зачем ты меня вытащил?
— Ты что, недоволен?
— Зачем ты меня вытащил? — упрямо повторил Андрей.
— Сам посадил, сам и вытащил, — помолчав, ответил Канунников. — Хотя сажал не лично, а в составе следственной группы.
— Тогда мне тем более непонятно...
— Хорошо, поясняю. — Николай сжал челюсти, и проступившие желваки на мгновение сделали его лицо прямоугольным. — Ты, Волков, больной, но не глупый. В некоторых обстоятельствах такие люди незаменимы.
— Я не Волков, Коля. И ты это знаешь.
— Естественно, знаю. Но не помню.
— Как это?
— Стив посоветовал забыть.
— Стив посоветовал, и ты забыл, — сказал Андрей. — А если он попросит упечь меня обратно в лагерь или вообще прикончить?
— Не переоценивай своей значимости.
— Я спросил: ты выполнишь любое указание гадов?
— Ты сам-то как думаешь? — Канунников отодвинул его в сторону и уселся за руль. Прежде чем захлопнуть дверцу, он посмотрел Андрею в глаза. — Правильно думаешь, Волков.
— Здравствуйте, Трайк. — Ксена прищурилась: в каюте было темно, лишь на столе светился прямоугольник монитора. Чересчур ярко. — Трайк, я вас слушаю.
— Не хотел вас будить, простите.
— Ну, продолжайте. — Она поморгала, окончательно просыпаясь. — Для того и разбудили, чтобы извиниться?
— Нет. Я счел необходимым высказать некоторые сомнения.
— И вы, Трайк? О, боже!
— Ксена?..
— Не обращайте внимания, это из учебного курса. Так что вы хотели?
— Поступила информация из Федерального бюро расследований. В Нью-Йорке и Лос-Анджелесе появились проповедники, представляющие некую Церковь Последней Истины. Я бы не стал вам об этом сообщать, и ФБР не стало бы сообщать мне...
— Если бы это не касалось Миссии. — Ксена села в постели. — Доктрина христианская?
— В принципе да, но...
— Без подробностей, Трайк.
Офицер понимающе кивнул.
— Речь идет о Втором Пришествии, — сказал он.
— Занятно.
— Ксена, я серьезно. Мотив Страшного суда в земной культуре обыгрывается очень давно, эмоционально люди к этому готовы. И не только христианский мир.
Вполне ожидаемая реакция. Ничего, человечество пережило массу духовных кризисов, переживет нынешний. Возникновение новых религиозных течений предсказано нашими наблюдателями.
— Не слишком ли рано? — спросил Трайк. — Мы провели на Земле меньше месяца.