Скитч был горд собой. Он справился с долгим и сложным путешествием. Он потерял свои линзы и едва видел, но всё же сделал это, и ему удалось сохранить клетку, полную дорогих ему образцов. Ещё лучше то, что в клетке находятся несколько беременных самок, так что он легко может начать всё сначала. Крысы вроде здоровы. Прямо сейчас они выказывают признаки беспокойства. «Это потому, что они чувствуют еду», — понял Скитч. Он находился вблизи хранилищ, где держали припасы для великой армии вторжения.
«Теперь нужна лишь подходящая причина, чтобы объяснить часовым своё дело, — подумал он. — Довольно просто, он лишь скажет, что принёс еду для Изака Гроттла. Любой из тех, кто знает мастера–погонщика, поверит этому».
Идея вызвала у него смех. Он всё ещё хихикал, когда его полуслепые глаза не заметили камень перед ногой, и он, споткнувшись, неуклюже растянулся в грязи. Клетка выкатилась из его лап. Повреждённый замок щёлкнул, и она раскрылась. Крысы–убийцы выскочили наружу и понеслись в сторону хранилищ скавенов.
Скитч застонал. Он понимал, какие последствия это сулит. Скоро голодным окажется не только Изак Гроттл.
Битва за Нульн
«День ото дня становилось безрадостнее. Голод и страх стали постоянными попутчиками. Большой заговор скавенов подходил к своему неизбежному завершению и, похоже, сама судьба вовлекла нас в него. И всё–таки, помимо тревоги и ужаса было место надежде и героизму. Наряду с потерями — слава. Час величайшей угрозы пробил, и я горжусь, что мы с моим товарищем не ударили лицом в грязь».
Погружённый в раздумья Танкуоль сидел на своём огромном троне. Вокруг него была обозначена пентаграмма, начертанная у головы Рогатой Крысы, и окружённая двойным кольцом наиболее мощных защитных символов. Он воспользовался всеми известными ему защитными заклинаниями продолжительного действия дабы оградиться от дурного влияния сил, препятствующих выполнению им своего предназначения. Тут были руны, эффективные против проклятий, болезней, неудачи, а также всевозможные смертоносные заклинания. То были наиболее могущественные оберегающие заклинания, которые серый провидец изучил за время своей долгой карьеры в овладении Тёмными Мистериями. Это показывало, насколько отчаянной стала ситуация, раз Танкуоль посчитал необходимым затратить столь много своей бережно накапливаемой мистической силы для наложения их всех.
Танкуоль опустил на руки свою большую рогатую голову и барабанил своими когтями по вискам. Он был обеспокоен. Всё пошло наперекосяк. Он чувствовал, что события начали выходить из–под его контроля. Его высокотренированная интуиция серого провидца могла ощутить действующие тут силы, закручивающие дела так, что предсказать последствия было выше возможности любого скавена, вне зависимости от умственных способностей.
Танкуоль не понимал, как такое могло произойти. Поначалу всё шло замечательно. Его агенты донесли об уничтожении чёрного корабля, и он понял, что его невольные орудия — Ягер и Гурниссон — сделали работу за него. Всего лишь днём спустя Совет Тринадцати распорядился увеличить контингент сил вторжения. Похоже, что полная сокрушительная победа над людьми уже была у него в руках. Но затем…
Но затем среди его собственных войск начала распространяться проклятая чума. Вскоре Подземные Пути были переполнены больными и умирающими воинами скавенов. Пока сжигали одни тела, поступали другие — в большем количестве. Заболевали даже рабы скавенов, обслуживающие погребальные печи. Симптомы — сухой отрывистый кашель, отвратительный гной, заполняющий лёгкие, и в конце — внезапный приступ предсмертных судорог — были удивительно похожи на болезнь, поражавшую людей на поверхности. Вероятно, это была та же самая чума. Это был не первый случай, когда заразная болезнь передавалась между двумя расами.
Возникла и другая напасть, словно чумы было недостаточно. Коридоры теперь заполнили огромные, агрессивные, голодные крысы.
Они были повсюду — пожирали трупы, поедали провиант, дрались за объедки, везде испражнялись и мочились, способствуя распространению проклятой болезни, а заодно и истощению армии. Даже сейчас некоторые из них прячутся по углам его помещения, избегая пентаграммы, и грызут предметы меблировки. Он слышал, как несколько копошилось под его троном. Должно быть, они находились там, когда он наложил свои заклинания. И теперь они заперты внутри вместе с ним.