Если котёл где–то на поверхности, то это означает одно — Вилеброт Нуль собирается наслать чуму на людей. При нормальных обстоятельствах, Танкуоль был бы только доволен такой возможностью — если бы находился на расстоянии тысячи лиг! Чума, насылаемая кланом Чумы, имеет обыкновение выходить из–под контроля, затрагивая скавенов столь легко, как и планируемых жертв. Только сами чумные монахи вроде бы имеют иммунитет. Много практически одержанных побед скавенов не состоялось лишь по этой причине. И теперь клану Чумы позволялось высвобождать свои творения только по специальному разрешению Совета Тринадцати.
Последняя вещь, которую бы сейчас хотел Танкуоль — это уничтожение его армии чумой, вышедшей из–под контроля. Он просчитывал и другие последствия. Совет, конечно же, не будет осуждать успех. Возможно, чума сможет ослабить людей, не затронув скавенскую орду. Но если это произойдёт, Совет Тринадцати может оказать протекцию Вилеброту Нулю и отменить своё покровительство Танкуолю. Нуль может даже быть вознаграждён предоставлением командования над силами вторжения.
Танкуоль размышлял. Что же ещё может за этим скрываться? Если эта затея — достойный уважения вклад содействия вторжению, то почему не поставлен в известность Танкуоль? Помимо всего прочего, он — главнокомандующий. Нет, должно быть, это какая–то подлая интрига Нуля по захвату власти. Следовало что–то предпринять по поводу этой измены и вопиющего нарушения распоряжений Совета Тринадцати.
Тут Танкуоля посетила другая мысль. Его агенты на поверхности уже докладывали о новой и ужасной болезни, распространяющейся по человечьим норам. Несомненно, Вилеброт Нуль уже начал приводить в действие свой мерзкий замысел. Нельзя упускать время!
— Быстро! Быстро! Куда отправились эти негодяи и изменники?
— Я не знаю, благороднейший из властителей. Мои агенты не говорили этого!
— Беги! Быстро! Быстро! Убирайся и отыщи их.
— Незамедлительно, решительнейший из предводителей!
— Подожди! Подожди! Перед уходом принеси мне пергамент и перо. У меня есть идея.
— Ты чихнул! — сказала Элисса.
— Вот и нет! — ответил Феликс, хорошо осознавая, что лжёт.
Его глаза опухли, и текло из носа. Также он немного потел. И не ощущает ли он первые слабые покалывания воспалённого горла?
У Элиссы начался сухой кашель. Она прикрыла свой рот одной рукой, но всё её тело сотрясалось.
— Ты кашляешь, — сказал Феликс и тут же пожалел об этом.
В уголках глаз девушки начали появляться слёзы.
— О, Феликс, — произнесла она. — Ты думаешь, мы заболели чумой?
— Нет. Однозначно, нет, — ответил Феликс, но в глубине души он не был столь уверен.
Ледяной ужас охватил его.
— Одевайся, — сказал он. — Мы пойдём к медику.
«Сегодня доктор занят, это более чем очевидно», — подумал Феликс. Тут была очередь, растянувшаяся на полквартала от его небольшой и невзрачной конторы. Походило на то, что тут собралось полгорода; кашляли, сопели, отхаркивались и сплёвывали на улицу. В воздухе веяло едва сдерживаемой паникой. Раз или два Феликс замечал потасовки.
«Это бесполезно», — решил Феликс. При таких обстоятельствах им не грозит сегодня повидать врача, а приделы Храма Шаллии уже забиты страждущими. Был вариант получше.
— Пошли. У меня есть идея, — сказал он, схватив Элиссу за руку и вытащив её из очереди.
— Нет, Феликс, мне нужно показаться доктору.
— Не беспокойся, покажешься.
— Феликс! Что ты тут делаешь? — Отто не выглядел довольным.
В действительности, он не выглядел довольным с момента, как Феликс отклонил его предложение о возвращении в семейное дело и, вместо этого, начал работать в „Слепой свинье“. Феликс пристально рассмотрел брата. Сегодня Отто был одет особенно богато, в одеяние из пурпурной парчи, отделанное мехом горностая, и Феликс остро ощутил свой собственный оборванный внешний вид. Около десяти минут он убеждал клерков позволить ему войти и повидаться с братом.
— Я думаю, ты сможешь мне помочь.
Феликс потянул носом. В помещении был странный аромат благовоний и цветов, так обычно пахнет только на похоронах. Феликса заинтересовало, откуда исходит запах.
— Разумеется, я сделаю, что смогу, — осторожно ответил ему Отто.
«Купец есть купец, — подумал Феликс, — выжидает, какую цену предложат».
— Мне нужно показаться врачу.
Глаза Отто стрельнули от Феликса к Элиссе и обратно к Феликсу. Феликсу нетрудно было понять ход мыслей Отто.