Феликс обдумал эту возможность и вынужденно улыбнулся. У него хорошие манеры. Он прилично одет и хорошо владеет языком. Тут нечего опасаться. И всё–таки он знал, что это не так. Аристократы не любят новичков–выскочек из купеческого сословия. За время обучения в университете он перенёс много оскорблений от молодых дворянчиков, которые взяли на себя труд пообщаться с ним. В то же время его всегда возмущало, что на него свысока смотрят люди, которые, будучи частенько хуже образованны и глупее него, отличались единственно тем, что им довелось появиться на свет в благородном семействе. Помочь тут было нечем, только посмеяться над собой. Он совсем не занимается тем, чтобы привести свои мысли в правильное русло для этой деловой встречи.
Феликс возблагодарил Сигмара за небольшое проявление милости — Готрека, по крайней мере, не позвали. Он мог представить себе столкновение между местными высокорождёнными и угрюмым Истребителя Троллей. Это была бы встреча, предопределённая окончиться катастрофой. Феликс никогда не видел, чтобы Истребитель выказывал уважение кому или чему–либо, и сомневался, чтобы графиня и её приближённые оценили независимый характер гнома.
Внезапно проявилась новая проблема, о которой он ранее не беспокоился. Улицы были грязны и полны мусора. Сточные канавы были переполнены. Толпа немытых людей была тесно скучена. Он не мог дойти до дворца без того, чтобы не запачкать в уличной грязи свои роскошные новые одежды. Он понимал, что во дворце нельзя появляться иначе, чем безукоризненно выглядящим. Он посмотрел кругом, надеясь, что решение придёт само собой.
Феликс махнул рукой, подзывая проходящий мимо паланкин. Занавеси паланкина были подняты, показывая, что он свободен для найма. Два дюжих носильщика почтительно подошли к нему. На мгновение Феликс вздрогнул. В нормальных обстоятельствах пара таких молодчиков обругала бы его или перекинулась с ним грязными насмешками, но теперь они были сама почтительность. Разумеется, понял он, всё дело в наряде. Они видели в нём аристократа и потенциально выгодного пассажира. И это впечатление нисколько не уменьшилось, когда он произнёс: «Во дворец, и побыстрее».
Он вскарабкался на обитое плюшем сидение, и носильщики отправились быстрым широким шагом. Феликс приподнял занавески на задней части паланкина, снова проверяя, не преследуют ли его. Просто показалось, или кто–то только что нырнул обратно в тот переулок?
Путь к дворцу был крутым и извилистым. Городские дома аристократов выстроились вокруг высочайшего холма в городе.
Со своего сидения Феликс мог наблюдать отличный вид на крыши торговцев внизу и большой изгиб реки Рейк. Он мог видеть шпили храмов и огромную стройку, где рабочие трудились над отстраиванием Колледжа Инженерии.
Лошадиные копыта цокали по мощёным улицам. Мимо проносились экипажи. Повсюду вертелись слуги в ливреях дюжин известных семейств, переносящие сообщения, ведущие животных, навьюченных огромными сумками с провизией. Самый низший из них был одет лучше, чем некоторые из городских купцов, а самые старшие по рангу носили униформу едва ли менее богато украшенную, чем у капитанов солдат–наёмников. Любой выглядел чище и упитаннее, чем простолюдины внизу.
Тут и там аристократы, разряженные в роскошные одеяния, прогуливались в окружении слуг и телохранителей, а толпа расступалась перед ними, словно под действием некой таинственной силы. Феликс внимательно всматривался в надменных аристократов, и посчитал, что узнал некоторых из молодых, которые по вечерам в „Слепой свинье“ прикидывались бедняками. Он сомневался, что кто–либо из них мог сейчас узнать его.
Перед ними вырастали стены дворца. Тот своей громадой доминировал над величественными городскими особняками, расположенными поблизости. Даже теперь, с заново оштукатуренными стенами и подъездными путями, богато украшенным скульптурной облицовкой, он скорее походил на крепость, чем на дворец. Главная арка ворот была огромна, а массивные дубовые ворота были окованы бронзой и выглядели так, словно могли отразить сотню осадных таранов. Часовые блокировали вход и тщательно рассматривали всех, кто пытался пройти. Некоторых сразу же узнавали и позволяли пройти, не задерживая. Остальных останавливали и опрашивали, и Феликс предположил, что окажется в последней из упомянутых категорий.
Он постучал по навесу паланкина, давая знак остановиться, заплатил носильщикам два серебряных шиллинга и добавил шиллинг чаевых, затем проследил за их отбытием. Феликс похлопал по своему жакету, чтобы убедиться в наличии приглашения, затем уверенной, насколько удалось изобразить, походкой направился в сторону ворот.