— Как же его вычислили? — удивленно спросил Владимир.
— Переборщил Полевод, чтобы угодить и вашим, и нашим. И заодно оправдать свои выходы в город. С двумя подростками он обстрелял колонну под Шатоем, где, кстати, ехали твои голландские друзья. Пацанов Саламбек застрелил, оружие бросил. В этом была его главная ошибка, на автомате и гранатомете остались отпечатки его пальцев. Он, видимо, считал, что их нет в картотеке ФСБ, но, к счастью, ошибся. Одно время чекисты Саламбеком плотно занимались, когда входили в доверие к Гергадзе, кстати, этой операцией руководил твой бывший подчиненный, покойный Москвитин. В общем, пока все приплюсовали, выяснили детали, боржоми уже поздно было пить.
— Что, как в воду канули? — с горькой усмешкой спросил Владимир.
— Да нет. Нашли их в Стамбуле, отдыхают. Но только там наши возможности весьма ограниченны, сам понимаешь, связаны буквой закона.
— Зато меня ничего не держит. Ни присяга, ни закон, — проворчал Владимир, искоса взглянув на своего брата. Сейчас на Михаила смотрел не младший брат, это был холодный взгляд матерого хищника…
Летняя жара докатилась до средней полосы России. Встреча Шатуна с его работодателем произошла не в Москве, как рассчитывал Владимир, а на одной из загородных резиденций банкира за несколько сот километров от столицы. На крутом берегу полноводной Волги усадьба, занимавшая десять гектаров земли, больше походила на дворянское поместье девятнадцатого века, чем на виллу финансиста начала двадцать первого века.
Аллеи с мраморными нимфами и фигурно подстриженной живой изгородью, фонтаны с золотистыми аквариумными рыбками. Просторный особняк в три этажа с колоннами и цветной мозаикой на паркетном, до блеска начищенном полу.
Георгий Гергадзе принимал гостя в беседке на берегу реки. Внутри стоял большой стол, заставленный всевозможными яствами и напитками.
Кроме хозяина усадьбы, облаченного в светло-серый шелковый костюм, больше походивший на кимоно или пижаму, присутствовали еще двое, оба приближенные финансиста. Экономический советник Роман Финклер, в легкой тенниске и белых хлопчатобумажных брюках, стоял немного позади банкира. Владислав Погожий в просторном легком светло-коричневом костюме, как и положено главному охраннику, находился у самого входа в беседку, готовый в любую минуту закрыть своей широкой грудью хозяина от любой опасности.
Приближаясь к беседке, Владимир Панчук про себя отметил, что под пиджаком у начальника службы безопасности есть пистолет, и, судя по размерам, это либо российский «стечкин», либо израильский «игл». И если покушаться на банкира, то эффективнее всего было бы не бросаться в лоб, а бить из «взломщика» с противоположного берега Волги. Дистанция позволяла затылок жертвы был открыт.
— Здравствуй, дорогой, здравствуй. — Гергадзе распахнул свои объятия гостю.
Погожий оглядел фигуру приезжего. Безрукавка, джинсы не давали возможности спрятать серьезное оружие, поэтому он беспрепятственно пропустил Панчука.
Владимир позволил банкиру обнять себя и потискать, потом пожал ему руку и сказал:
— Георгий Вахтангович, я приехал к вам по делу.
— Потом, дорогой, все дела потом! — воскликнул Гергадзе, возбужденно размахивая руками. — Сперва будем кушать, пить и веселиться, а потом поговорим о делах. Дела сегодня могут подождать.
Владимир не стал противиться, прекрасно понимая, что разговор будет очень непростым. Но уехать из России, не рассказав о произошедшем, он не мог.
Четверо мужчин расположились за столом. Трое, привычные к подобным застольям, сразу потянулись к приглянувшимся блюдам.
— Бери, Владимир, не стесняйся. Здесь все свои. — Георгий Гергадзе был хлебосольный, как и все кавказцы.
После первых рюмок запотевшей «Смирновской» трапеза пошла веселее. Вскоре, немного захмелев, Роман Финклер, пользуясь отсутствием за столом представительниц слабой половины человечества, рассказал сальный анекдот. Все засмеялись, а банкир, на правах хозяина дома, хохотал громче всех.