Победа была куплена дорогой ценой. Большая половина Новиграда — новой части города, чьи обширные и густонаселённые скопища узких улочек располагались между внешней стеной и старой внутренней стеной, опоясывающей цитадель, перестала существовать, дотла сожжённая буйствующими воинами Хаоса, прорвавшимися в город. Судя по беглым неофициальным подсчётам, выполненным чиновниками князя, погибла почти четверть населения города. Ожидалось, что столько же умрёт от голода, болезней и отсутствия крова в суровую стужу северной зимы. И это если из северных пустошей не появятся другие армии захватчиков. Внешняя стена по–прежнему имеет бреши в трёх местах и не сдержит новых атак.
Феликс уловил доносящийся издали тошнотворно приторный запах горящей плоти. Где–то там люди согревали свои руки возле погребальных костров павших. То был единственный способ быстро избавиться от такого количества трупов. Слишком уж их много, чтобы хоронить, и земля чересчур тверда для лопат. И по–прежнему опасения вызывает чума. Ужасная болезнь, во время осады распространённая последователями Повелителя Чумы Нургла, по окончании битвы снова набрала силу. Некоторые утверждали, что так Демон Чумы мстит за уничтожение своих последователей. Волшебник Макс Шрейбер полагал, что население, вероятнее всего, стало более уязвимым для переносчиков заболевания вследствие холода, голода и угнетающего воздействия кислевской зимы. Феликс кисло усмехнулся: «Макс Шрейбер — тот человек, у которого найдётся теория на любой случай», — однако мрачно признал, что большинство этих теорий всё же подтвердили свою состоятельность.
Причитающая женщина яростно пыталась остановить двух работников повозки, которые уносили тело мёртвого мужчины, вероятно, её любовника, мужа или брата. Большинство жителей города потеряли, по меньшей мере, хоть одного из родственников. Погибли и целые семьи. Феликс подумал о тех людях, кого он знал лично, и кто погиб в ходе боя. Два гнома–Истребителя, молодой Улли и невероятно уродливый Бьорни, были сожжены на тех огромных погребальных кострах.
«Почему это произошло? — недоумевал Феликс. — Что вынудило хаосопоклонников покинуть свои отдалённые земли на крайнем севере и напасть на город? Почему для своего нападения они выбрали время за несколько недель до начала зимы? Это безумный поступок. Даже взяв Прааг, они бы испытали на себе те же последствия стужи и снега, которым сейчас подвергаются горожане. Более того, кислевиты были настроены столь решительно, что предпочли бы сжечь свой город дотла, чем видеть его в руках своих заклятых врагов». Феликс полагал, что войска демонов испытывали бы куда меньше колебаний в пожирании трупов или даже друг друга, но даже так их нападение было безумием.
Он покачал головой. Да какой вообще смысл в том, чтобы пытаться их понять? Если добровольно поклоняешься демоническим богам Хаоса — ты уже безумец, достаточно и этого. И любому человеку в здравом уме нет смысла даже пытаться понять мотивы тех заблудших душ. Феликс, разумеется, слышал множество теорий на сей счёт. Макс Шрейбер заявлял, что из Пустошей Хаоса на юг огромным потоком струится тёмная магическая энергия, и это стимулирует новые вспышки безумной ярости у демонопоклонников.
– Покайтесь! Покайтесь! — вопил тощий мужчина с горящим взором.
Стоя на пьедестале, некогда занимаемом статуей царя Александра, мужчина выступал перед толпой. Пена выступила в уголках его рта. У него были длинные и прямые волосы. Внешний вид мужчины наводил на мысль, что тот уже давно не дружит с головой.
— Боги карают вас за грехи ваши.
Похоже, что проповедующие на выгоревших городских площадях фанатики располагали собственными теориями о происходящем. Они заявляли, что приближается конец света, и орда Хаоса лишь провозвестник куда более худшего будущего. И эта теория не сильно утратила в популярности, принимая во внимание факт, что те же самые люди заявляли ранее, что конец света придёт вместе с армией Хаоса. Когда орда была разбита, им пришлось немного скорректировать свои проповеди. Феликс подавил желание заткнуть мужчину. У людей хватает проблем и без нагнетающих речей одержимых фанатиков. Быстрый взгляд дал понять, что побуждение Феликса бесполезно. Никто не обращал внимания на фанатика, хотя тот яростно колотил себя кулаком по обнажённой груди. Большей частью, горожане торопливо проходили мимо, стараясь закончить свои дела и вернуться в те убогие укрытия, которые у них, вероятно, имеются. Проповедник с тем же успехом мог бы изливать свою ярость ветру.
На углу площади Симонеров было установлено несколько ларьков. Люди князя в плащах с крылатым львом скупо отвешивали порции зерна веренице голодных людей. Порция нынче уменьшилась до половины чашки. Не удивительно, теперь на княжеском довольствии находилось ещё и объединённое господарское войско, почти пять тысяч воинов и их верховые животные. Они стояли лагерем в сохранившейся части города и в прилегающих сожжённых фермах. Феликс поспешно двинулся по краю площади, тщательно стараясь избегать огромной массы кашляющих, чихающих и чешущихся людей. Одну руку он положил на рукоять меча, второй придерживал кошель. В местах скопления народа лишняя осторожность не помешает.