— Я боюсь, что уже не успею узнать обо всем… уже, наверное, совсем нет времени, — закончил тихо Пайки, заметив, что Снорг больше не слушает.
VI
— Па-а-айки! — крикнула Музи.
— Перестань… он спит, — сказал Снорг.
— Тогда ты подойди сюда и посмотри на Эйспи, — сказала Музи, — она не дышит.
Подъем собственными силами обошелся Сноргу в несколько секунд страшного напряжения. Казалось, Эйспи лежит как обычно: немного согнувшись и подложив под большое плоское лицо хилые ручки.
— Она спит как обычно…
— Ошибаешься, Снорг. Посмотри на нее внимательнее.
Перевернуть Эйспи лицом вверх было выше его сил. К счастью, появились вездесущие Дэгсы. Совместными усилиями им удалось ее сдвинуть. Тело было холодным и начало коченеть.
— Черт возьми… ты права… это случилось недавно, — глухо сказал Снорг, — а я даже словом с ней не обмолвился… она всегда спала… разбудить Пайки?
— Не надо… и так узнает… — ответила Музи. — Не понимаю этой смерти. Это не согласуется с тем, что говорит Пайки.
Снорг сидел, уткнув лицо в ладони. Он услышал за собой тихий, клокочущий звук и обернулся. Тевежнер плакал. Слезы одна за другой стекали по его красным свисающим щекам.
— Переверни меня на спину, — попросила Музи. — Кожа на животе так болит, там, наверное, пролежни уже образовались.
— Лежа на животе, ты хоть как-то защищена от Дэгсов, — заметил Снорг.
— Для них, когда им захочется, перевернуть меня на спину труда не составит, — ответила она.
Тело Эйспи исчезло, когда все спали, и никто не в состоянии был сказать, как это произошло.
Заметив, что Пайки устало сидит за клавиатурой, Снорг вспомнил о том, что ему говорила Музи. Он положил Пайки поудобнее и сел рядом.
— Смерть Эйспи не противоречит моим наблюдениям, — ответил Пайки, — законы, которые нами управляют, действуют статистически… попросту сперва нас всесторонне исследовали и выбрали тех, кто мог выжить… а может быть, другие просто умерли… потом отсеяли тех, кто не мог учиться, таких совершенных кретинов, и продолжали интенсивно обучать нас разными методами…
Снорг взглянул на резвящихся Дэгсов, затем на Пайки, который ответил ему улыбкой.
— Об этом и речь, — продолжал Пайки. — Эйспи умерла потому, что их исследования недостаточно точны… а может быть, именно выживание и является тестом…
— Что же дальше? — спросил Снорг.
— Уверен, что ничего хорошего… для тебя, во всяком случае, я не жду ничего хорошего… Видишь ли, Снорг, мне удалось войти в систему информационного центра, который нас обслуживает… Я видел разные комнаты… В каждой из них были люди… — сказав слово “люди”, Пайки бросил быстрый взгляд на Снорга, — люди нашего возраста или немного моложе, чем мы… те, которые очень молодь”, сидят перед экранами, и в них запихивают знания, люди нашего возраста занимаются тем же, что и мы здесь: живут… наблюдают… общаются… но я еще не нашел ни одной комнаты с людьми намного старше нас… Существует какой-то информационный барьер… на прямые вопросы система отвечает молчанием… но все это уже вскоре выяснится… я это чувствую, Снорг.
VII
В глаза ударил яркий свет Прошло несколько секунд, прежде чем он смог сосредоточить взгляд. Внезапно Снорг понял, что находится уже не в Комнате. Он лежал на чем-то твердом в помещении, которое показалось ему огромным. Неподалеку сидел мужчина, выглядевший очень старым, хотя был лишь немногим старше прежних его друзей. Мужчина заметил, что Снорг очнулся, и подошел, протягивая руку.
— Меня зовут Беблояннис Нобоблу, — сказал он.
Снорг усилием воли медленно поднимался с постели.
— Поздравляю вас, Снорг. С сегодняшнего дня вы стали человеком. Вы были лучшим… — Снорг успел пожать собеседнику руку. Ему очень хотелось знать, какова она на ощупь.
— Здесь у меня свидетельство информационного центра, — мужчина поднял со столика несколько листков бумаги, — и положительное решение комиссии, составленной людьми… Вы получите удостоверение личности и можете выбрать себе фамилию и новое имя.
— Ш-ш-то? — выдавил в конце концов Снорг.
Мужчина напоминал доброжелательного чиновника, выполняющего довольно приятную, но уже вошедшую в привычку обязанность.
— Я просмотрел ваши результаты… — Беблояннис все еще изучал бумаги, — 132 балла… неплохо… у меня в моем тесте было когда-то 154… — похвастался он. — Этот Пайки опасно к вам приблизился, у него было 126 баллов… но отсутствие конечностей… половых органов… все это трудно компенсировать умом… вообще-то лучше, когда выбор падает на таких, как вы, а не на какие-то там обрубки…
“Дать бы тебе по морде, мразь”, — подумал Снорг.
— Пайки — мой друг, — сказал он, чувствуя знакомое оцепенение челюстей.
— Лучше не иметь друзей, пока не станешь человеком… — заметил Беблояннис. — Хотите знать результаты других? — Снорг промолчал, и Беблояннис сам ответил на вопрос: — Музи — 84, Тиб — 72, Дальф — 30, у остальных почти нуль: Дэгсы по 18, а этот мешок Тевежнер — 12.
Снорг слышал презрение в его голосе и чувствовал нарастающую ненависть к этому человеку. Ему казалось, что он способен был бы убить Беблоянниса.
— Что теперь будет со мной? — спросил Снорг. Спазм челюстей не проходил.
— Как человек вы имеете возможность выбора… Вы вступаете в нормальную жизнь в обществе… короткое обучение… затем можете учиться дальше или начать работать… С сегодняшнего дня вы имеете также право на кредит в размере 400 монет, который выдают каждому, кто становится человеком. Лично я не советовал бы вам спешить с косметическими операциями, пока не найдете постоянный источник дохода. В конце концов ушные раковины не столь уж необходимы, — послал он Сноргу понимающий взгляд, — позднее вы тоже сможете найти… выбор всегда есть.
Снорг почувствовал плывшую по телу холодную дрожь: перед его глазами встала Тиб.
— Что теперь будет с другими? — отважился он в конце концов спросить.
— Ах, да… это вы тоже имеете право знать, — несколько раздраженно сказал Беблояннис. — Всегда рождается гораздо больше особей, чем затем становится людьми… Они пойдут на материал для пересадки органов. У них ведь можно выбрать неплохие уши… глаза… желудки… Хотя от некоторых и этого не получишь. Такие, например, как Тевежнер, годятся разве только на материал для тканевых культур.
— Это бесчеловечно!
Беблояннис покраснел.
— Бесчеловечно было войну развязывать… Теперь же все сто процентов популяции рождаются калеками физически, а три четверти и психически вдобавок… и те, как правило, рождаются в результате искусственного оплодотворения. Претензии только к нашим предкам можете иметь.
Снорг не выглядел переубежденным, поэтому Беблояннис объяснял далее:
— Количество родов увеличивают до максимума, чтобы повысить вероятность рождения особей, близких к нормальным, — он оценивающе посмотрел на Снорга, — а прочие… это самый дешевый способ создания материала… ведь те, которых выбрали, тоже не полностью нормальны, не так ли?
Снорг, однако, не спешил поддакивать.
— Я работаю здесь уже семь лет, — продолжал Беблояннис, — и убежден, что именно этот путь является единственно правильным…
— Вы тоже не безупречны… левую ногу подтягиваете, и Ваше лицо, кажется, частично парализовано, Беблояннис!
— Я знаю, что это заметно, — тот был готов к такому замечанию, — но я много работаю и уже отложил деньги почти на целую ногу…
VIII
Тибснорг Пайкимузи приступил к работе в центральном архиве биологического материала. Одновременно он продолжал учиться. Его заработок был довольно высоким, однако после вычета за предшествовавшую общественную опеку от него мало что оставалось. Оплата за питание и за маленькую темную комнатенку поглощала остаток зарплаты настолько полно, что на руки он получал только символическую сумму. Питался синтетической пищей в общей столовой. Все же это было лучше, чем прежняя капельница. В столовой постоянно встречался с одними и теми же людьми, и это нагоняло скуку, но Тибснорг знал, что пока не может перейти в более дорогую столовую, куда можно было бы приходить в любое время. С людьми, с которыми встречался в столовой, он почти не разговаривал. Все они были старше его. Он внимательно наблюдал за ними и не нашел среди них ни единого, чье телосложение было абсолютно правильным — у каждого открывал те или иные дефекты.