4 ноября гвардии капитан П. К. Лобас (86-й гвардейский полк) звеном сопровождал группу Ил-2. Когда «горбатые» приступили к работе, появились шесть «мессершмиттов», и «яки» приняли бой. По причинам, о которых я не раз уже говорил, нашим пилотам снова пришлось вести бой в численном меньшинстве. Звено отбило все атаки гитлеровцев, а Петр Лобас одного «мессера» сбил. Это был четырнадцатый фашист на личном счету гвардии капитана. Наша группа благополучно вернулась с задания. Таковы были для наших летчиков дни относительного затишья на фронте.
Однажды в середине ноября раздался звонок из штаба воздушной армии, и командарм Т. Т. Хрюкин лично мне поставил боевую задачу. Требовалось в течение пяти суток полностью исключить в дневное время какое бы то ни было движение по участку железной дороги Кенигсберг — Инстербург — Гумбиннен, а также по другим линиям, выходящим на эту магистраль. Тимофей Тимофеевич потребовал выводить из строя локомотивы и уничтожать подвижной состав эшелонов. При отсутствии целей на железных дорогах предполагалось воздействовать на [336] шоссейные и грунтовые дороги, уничтожать транспортные средства и срывать перевозки к линии фронта. При этом командующий указал границу действия справа и слева от железной дороги.
Я разбил всю выделенную нам полосу на квадраты, каждый из них был закодирован. Это облегчало выполнение задачи и повышало ответственность летчиков, действующих в том или ином районе. Погода была сложная — низкая облачность, туман, видимость ограниченная, поэтому было важно, чтобы пилоты хорошо знали ту зону, где им предстояло работать. Для выполнения задачи я приказал командирам 86-го гвардейского и 900-го истребительных авиаполков для начала выделить по четыре пары охотников из лучших воздушных бойцов и дезорганизовать движение в названных районах.
В частях приступили к выполнению задания, но при этом, как обычно, возникали трудности, которые заранее сложно было предвидеть. Например, после первых успешных атак по паровозам истребители обратили внимание на такую деталь: подвергшийся удару локомотив останавливается, окутывается паром, и создается полное впечатление, что он выведен из строя. Но вскоре он снова возобновляет движение. В чем дело?
Я вызвал помощника по воздушно-стрелковой подготовке Г. С. Лисецкого и инженера по вооружению дивизии Н. П. Скулкова и приказал им срочно во всем разобраться. Майор Н. П. Скулков тут же предложил раздобыть трофейный паровоз и провести по нему опытную стрельбу из авиационной пушки. Я согласился и попросил сделать это как можно быстрее.
Немецкий паровоз нашли на станции Кибартай. Сняли с истребителя пушку и провели по нему стрельбы с разных дистанций и разными снарядами. Установили, что 37-миллиметровая пушка пробивает паровозный котел только бронебойными снарядами, только под углом 90 градусов к нормали котла и только с дистанции, не превышающей 500 метров. При других ракурсах стрельбы и с более дальних дистанций попадания вреда не наносят — снаряды рикошетируют. Немедленно довели эти сведения до летного состава. После этих поправок результативность атак резко возросла.
Однако во время охоты порой возникали почти невероятные ситуации.
Летчик 133-го гвардейского авиаполка старший лейтенант Д. П. Моцаков с ведомым ударили по вражескому [337] эшелону. С первой атаки был пробит паровозный котел, состав остановился. Моцаков решил провести повторную атаку по вагонам, полагая, что там могут находиться вражеские солдаты. Летчики снизились и дали несколько очередей по ним. В момент выхода из пикирования машина старшего лейтенанта находилась прямо над крышами на небольшой высоте, а ведомый был чуть в стороне. И вдруг в одном из вагонов, прямо под самолетом раздался сильный взрыв. Ярко сверкнуло пламя, в воздух полетели обломки, в мгновенье ока все заволокло густым черным дымом. Ведомый, на глазах которого произошел взрыв, решил, что Моцаков погиб. Но через некоторое время значительно выше себя он увидел совершенно черный самолет. Подтянулся поближе и узнал «як» своего ведущего. Когда летчики совершили посадку, к самолету Моцакова сбежались все, кто в те минуты был на аэродроме.
Машина как будто была покрыта густым слоем сажи. Вся краска обгорела. Снизу в черные плоскости «яка» были впрессованы два камня — один величиной с кирпич. Д. П. Моцаков рассказал, что при взрыве вагона самолет резко подбросило и почти перевернуло на спину. К счастью, машина выдержала удар воздушной волны, камней и каких-то других мелких предметов, а пилот не потерял самообладания и справился с управлением. После завершения Восточно-Прусской операции командующий воздушной армией организовал авиационную выставку, на которой как один из экспонатов демонстрировался и этот закопченный «як» с впившимися в плоскости булыжниками.
18 ноября пара охотников 86-го гвардейского полка — капитаны И. К. Сомов и А. С. Королев — остановили на перегоне эшелон из 30 вагонов. Паровоз был выведен из строя. Летчики произвели две атаки по вагонам, из которых во все стороны стали разбегаться солдаты.
В тот же день капитан П. К. Лобас с ведомым младшим лейтенантом Н. И. Тёпиным атаковали автоколонну. Тёпин меткой очередью поразил автомашину, которая свалилась в кювет, но гитлеровцы открыли по нашей паре сильный зенитный огонь. Летчики ушли в район Инстербурга, где обнаружили небольшой эшелон — паровоз тащил четыре спальных и шесть товарных вагонов. Классные вагоны представляли определенный интерес: там могли находиться гитлеровские офицеры, может быть, даже высокого ранга. Капитан Лобас пробил паровозный котел, [338] и поезд остановился. Младший лейтенант Тёпин в это время ударил по вагонам. Из них стали выпрыгивать и разбегаться гитлеровцы. После повторной атаки летчики заметили, что с аэродрома Инстербург взлетают вражеские истребители. Они набрали высоту и ушли в облака.
22 ноября штурман 900-го авиаполка майор А. П. Петров вылетел парой на охоту и выследил крупную группу вражеских автомашин и танков. Она двигалась тремя колоннами от Инстербурга к Гумбиннену. Петров доложил об этом, произвел посадку, дозаправился и вскоре с тем же напарником — майором Бражниковым — снова вылетел в засеченный район. Но колонн там уже не было. Поздно вечером из штаба воздушной армии раздался звонок: командующий благодарил майора А. П. Петрова за данные о противнике — подходившие силы враг успел ввести в бой, но наше командование, получив своевременно информацию, было готово к отражению атаки и разгромило подкрепления.
Это — некоторые эпизоды тех дней. Всего же в ноябре наши летчики уничтожили и повредили 13 паровозов, 12 автомашин, бензовоз, трактор и другую технику я уничтожили немало вражеской пехоты. Задача была выполнена: вскоре в дневное время на перегонах летчики уже не могли обнаружить ни одного вражеского эшелона. Резко сократились и автоперевозки.
В декабре обстановка на фронте существенно не изменилась. Мы продолжали выполнять те же задачи. Чаще стали охотиться над немецкими аэродромами: сбивали самолеты противника при взлетах и посадках. Такие внезапные удары охотников воспринимались противником очень болезненно: известно, что такой дерзкий прием применяет обычно тог, кто безраздельно господствует в воздухе.
К 1 декабря самолетный парк нашей дивизии насчитывал 139 истребителей: 95 — Як-9 и 44 — Як-3. Только 5 самолетов из этого числа находились в ремонте. В составе дивизии было 160 летчиков, 130 из которых были в полной боевой готовности. Как всегда, предметом особых забот была подготовка пополнения.
Гитлеровцы стягивали в Восточную Пруссию резервы с других направлений и к концу декабря довели численный состав авиации с 555 до 730 самолетов, которыми располагали в начале месяца. Это все равно было меньше, чем в составе нашей армии, однако в люфтваффе было несколько хорошо подготовленных соединений, и с этим [339] нельзя было не считаться. Во второй половине декабря активность вражеских истребителей несколько повысилась. Теперь, когда у немцев были неплохо подготовленные части, они старались использовать фактор внезапности и, если она достигалась, довольно решительно вступали в бой. По некоторым проведенным в декабре боям мы почувствовали, что на нашем участке у противника прибавилось количество асов. Но все равно свободная охота по-прежнему давала нам наибольшую результативность. Наши пилоты в течение месяца вывели из строя 15 паровозов и 8 эшелонов, 73 автомашины и много живой силы противника, уничтожили в воздушных схватках два Ю-88, два Ме-109 и один ФВ-190. «Фокке-Вульф-190» был записан, кстати, на личный боевой счет молодого летчика 133-го гвардейского полка младшего лейтенанта В. И. Зевалова. 30 декабря, под Новый год, капитан II. А. Портнов и он, как ведомый, выполняя разведполет в районе населенного пункта Даркемен, увидели 12 «фоккеров». Летчики решили атаковать их, но внезапно сами оказались под огнем истребителей прикрытия сверху. Капитан Портнов вышел из-под атаки резким разворотом влево, а Зевалов среагировал на этот маневр ведущего с опозданием, потерял скорость и свалился в штопор. Когда младший лейтенант вывел свою машину в горизонтальный полет, то обнаружил, что «сидит на хвосте» у одного из «фоккеров». С дистанции 50 метров он дал по «фокке-вульфу» длинную очередь... и промахнулся. Но гитлеровец от огненной трассы резко шарахнулся в сторону и столкнулся со своим ведомым. При этом один «фокке-вульф» рассыпался в воздухе (его и записали на боевой счет Зевалова), а другой сорвался в штопор и был потерян на фоне местности. Вся группа вражеских самолетов находилась над своей территорией. В суматохе гитлеровские пилоты сбросили бомбы на свои войска и с левым разворотом ушли на запад.