Может, это и не самая приятная работа, но кто-то должен держать монстров в узде.
И мне нужно платить за квартиру.
Жар полуденного летнего солнца падает на мою униформу — черные джинсы и фирменное поло с логотипом «Тролльблайтс», — и я сдуваю прядь светлых волос с потного лба. Отодвигаю третий бочонок, упирая его в стену дома. Повернув ручку и толкнув дверь в темноту, я снимаю с кобуры свой пистолет «Беретт», но держу его направленным на землю.
— Меня зовут Лейла. Я из «Тролльблайтс», сертифицированного агентства по истреблению. Я вхожу, — говорю я безмолвным теням, включив фонарик и делая шаг вниз, в прохладный, влажный воздух подвала. — Я знаю, что ты здесь. У тебя есть имя?
— Конечно, у меня есть имя, — неуверенно произносит из темноты глубокий голос.
— Прости… просто не все из вас говорят, так что приходится обходиться без имени.
Наступает долгая пауза молчания. Я спускаюсь еще на одну ступеньку, потом еще, крепче сжимая пистолет.
— Кастро, — говорит голос.
— Хорошо, Кастро. Я включу свет, — я спускаюсь с последней ступеньки на грязный пол, держа пистолет наготове и палец на спусковом крючке, пока тянусь к выключателю, болтающемуся рядом с голой лампочкой над головой. — Оставайся на месте.
Тишина окутывает прохладный затхлый воздух, когда я тянусь вверх и дергаю за веревочку.
Свет поглощает тени и освещает мою жертву.
Кастро делает неуверенный шаг из-за печи в центре комнаты. Его тело покрыто переливающейся черной чешуей, которая отливает крупинками золота. Его лицо — почти равное сочетание человеческого и ящерного: выразительные глаза и вытянутое лицо, на носу и высоких скулах блестит та же черная чешуя, темные пряди волос спадают вперед. Чуть ниже острой челюсти и подбородка — мешочек с прорезью, характерный для всех самцов ящеролюдей. Его темные штаны покрыты пылью землистого подвала, а грудь обнажена, и чешуйчатая мускулистая грудь вздымается при каждом нервном вздохе. Длинный хвост вьется за ним в тени, закручиваясь в спираль. Он выглядит сильным и ловким, но при этом сдержанным и нервным. Могущественный, но полный печали. Потусторонний, но… прекрасный.
Я сглатываю, отрывая взгляд от его мускулистого тела, встречаясь с его рептилоидными глазами. Мой пистолет немного опускается, хотя палец все еще на спусковом крючке.
— Привет, — говорю я. Он меланхолично улыбается мне в ответ. — Полагаю, у тебя нет никаких документов на пребывание вне охраняемой зоны, не так ли?
Кастро качает головой.
— Нет, Лейла. У меня их нет.
Мое имя, произнесенное его глубоким баритоном, вызывает неожиданный прилив мурашек по рукам.
— Хорошо… почему ты здесь?
— На меня охотились соколиные охотники. Мне показалось, что это хорошее место, чтобы спрятаться, — говорит он, оглядывая пространство, освещенное тусклой лампочкой над нами. Его глаза возвращаются ко мне, а плечи опускаются. — Наверное, я ошибся. Может быть, мне стоило рискнуть и спрятаться где-то на улице.
Для него это было бы ненамного лучше. По крайней мере, он прожил на несколько часов дольше, спрятавшись тут.
— Куда ты хотел пойти?
Кастро испускает тяжелый вздох.
— В Тинглтаун.
— Правда? — спрашиваю я, делая небольшой шаг к нему. — Почему ты не захотел остаться в своей колонии? Тинглтаун находится довольно далеко от ближайшей территории людей-ящериц. Почему ты не подал документы на переселение куда-нибудь поближе?
Кастро пожимает плечами, золотистыми глазами смотря в пол.
— В колонии моя семья — важные персоны. Я знал, что они никогда не поставят штамп на документах и не позволят мне уехать.
— Сколько тебе лет? Твоя семья не отпустила бы тебя?
— Мне двадцать четыре, но наше общество устроено немного иначе, чем ваше. Уехать не так-то просто. Много ограничений. Даже очень. Когда я услышал о Тинглтауне и о том, как монстры и люди пытаются гармонично жить вместе, это показалось мне таким… идеальным местом. Я должен был попробовать, — он смотрит в мои глаза, и в моем сердце вспыхивает сожаление из-за печали, которую я вижу в его мягкой улыбке. — Я мечтал о другой жизни. Жить так, как хочу. Любить тех, кого хочу. Мне казалось, что там это возможно, и рискнул.
Что-то в его искренних, честных словах и в том, как он смотрит на меня, вызывает мимолетный румянец на моих щеках. Даже сердце заколотилось. Несмотря на то, что работа моей мечты подошла к концу, мне удалось окунуться в мир приключений, путешествовать по миру, охотиться на демонов. У Кастро никогда не было такой возможности. Он ухватился за шанс жить так, как хотел, но потерпел неудачу.