– Я ненавижу Истребительниц. Я не хочу, чтобы они существовали, не говоря уж о том, чтобы быть одной из них.
К моему удивлению, Киллиан просто обнял меня. Хотя весь день разговоров только и было, что об Истребительницах, никто не поинтересовался, что чувствую по этому поводу я. Артемида хотела все исправить. Риз не мог в это поверить. Ева и Совет считали, что это здорово. Мама отрицала это. Но теперь я поняла, о чем я мечтала, в чем я нуждалась весь день:
Чтобы кто-нибудь просто поддержал меня.
На лице Киллиана было написано неподдельное участие:
– Ты многое потеряла, а это всегда оставляет отпечаток. Нет ничего плохого в том, что тебя посещают эти чувства. Я разрешаю тебе злиться.
Я фыркнула, и он похлопал меня по спине.
– Я рад, что у нас есть чем поделиться друг с другом. Ты поверяешь мне свой новый пугающий статус Истребительницы. Я делюсь с тобой демоном в моем сарае. Думаешь, он очнется?
Кожа демона была похожа на пересохшее русло реки: изборожденная трещинами и отслаивающимися чешуйками, из черных провалов между трещинами сочилась слизь. Я не знала, является ли это признаком болезни или, наоборот, нормой. Рога черные, как и ногти, и, как я подозревала, и зубы. В ушах – тонкие золотые обручи, на футболке Coldplay ярко сияет радуга.
– Не знаю. У нас полно книг про демонов, но все они посвящены тому, как призывать демонов, управлять ими или уничтожать. Нигде не говорится о том, как оказывать первую помощь.
– Ты старалась, как могла. Надеюсь, демон учтет это, когда придет в себя и сожрет нас.
– Большинство демонов не едят людей. Ну, или, во всяком случае, не полностью. Некоторые органы точно. Сердце. Иногда мозг. Или просто кровь. Есть целый подвид демонов, которые питаются человеческими зубами, отсюда и поверье о зубной фее. Конечно, они-то забирают зубы не из-под подушки. Они выдирают их из…
Меня прервал стрекот телефона в кармане. Вытащив его, я увидела, что звонили из замка. Упс! Кто-то заметил мое отсутствие. Я не ответила на звонок, мне не хотелось лгать.
– Мне пора идти. Нельзя, чтобы меня начали разыскивать, пока мы не выяснили, что за этим стоит. – Я помедлила. – Я не могу просить тебя хранить это в тайне от Риза, но…
Но Совет хранил тайны от меня. И теперь я чувствовала себя не в своей тарелке, как будто все отвернулись от меня. Впервые за все время, что я жила среди Наблюдателей, мне хотелось за что-то отвечать.
Я знала, что защищать демона – это абсурд. Но это был своего рода бунт против моего призвания Истребительницы. В последнее время я все время бунтую. Но все-таки я расскажу Артемиде. Она знает, что делать. Она может справиться с чем угодно.
– Напиши мне, если он придет в себя, – сказала я. – Я вернусь попозже и прикую его сильнее. А пока держись подальше от этого строения. Лучше спи в лавке.
Удостоверившись, что Киллиан в безопасности, я поспешила в замок. Бежала я быстро, но чувствовала себя заторможенной – слишком много вопросов и так мало ответов.
Ей пришлось потратить кучу времени, чтобы снова отыскать их. Их мать знала, что делает. Она исчезла. И речь шла не только об обычных средствах отслеживания: она применяла охранные заклинания и магическую защиту, чтобы их нельзя было найти с помощью магии. Но охотница запаслась терпением и информаторами. Однажды мать допустит ошибку, и тогда охотница сможет завершить свою работу.
Шанс представился примерно через год после той неудачи. Наблюдатели – заложники привычек, и даже будучи в бегах, мать отвечала, если член Совета просил о встрече. Охотница знала дату и время встречи.
Она стояла возле невзрачного дома в одном из районов Финикса. Все вокруг было бежевым: пейзаж, дома, ауры. Наименее магическое место, которое она когда-либо видела. Своего рода противоположность адских врат – мертвая зона для демонов. Уж лучше ад, чем Аризона.
Вероятно, поэтому мать и выбрала это место. Припав к земле, Охотница наблюдала за домом, чувствуя, как булыжник, которым был вымощен двор, источает дневной жар. В доме горел свет. Она выжидала, пока не заметила вспышку рыжих кудрей. Затем вторую. Они были внутри.
Вечер сменился ночью. Она представила повседневные дела, которыми они сейчас заняты в доме. Как они плещутся в ванне. Или девочки уже достаточно взрослые, чтобы принимать душ? Как они чистят зубы. Возможно, сказка на ночь, о том, как чудовище оказалось повержено, и на том сказке конец.