Зная не так уж много о возможностях современной медицины, новый Дэвид Вандемарк боялся того, что какой-нибудь из новых современных приборов покажет, что из мозга Дэвида Вандемарка теперь исходят новые сигналы, заменившие его старые мозговые волны. Если об этом узнают, то объяснения такому явлению не окажется.
«Вот так, доктор. Старому жильцу не понравилась ваша работа, которую вы проделали с его головой, поэтому он и раскололся на части. Я проходил мимо, подыскивая местечко, где бы остановиться, и мне понравилось то, что вы сделали, поэтому...»
Конечно, весь персонал считал, что он слегка «тронулся» и что стал ужасно груб, когда принялся настаивать на том, чтобы его побыстрее выписали из больницы. У них ведь имелись самые разные виды физиотерапии, самое сложное диагностическое оборудование. «Еще раз благодарю, но, впрочем, не стоит...» Однако их это не отпугивало.
Персонал больницы был совершенно ошеломлен, когда их главный козырь не дал ожидаемого результата. Слезливый рассказ Артура Лоува о смерти Кристины и Дженифер стал уже устаревшей информацией. Никто не догадывался, что Дэвид уже все знал. Их удивило, что он довольно бесстрастно отнесся к рассказу тестя. А с чего ему убиваться по этому поводу? Конечно, у него сохранились воспоминания Дэвида Вандемарка, но Крис и Дженни принадлежали к другой жизни. Прошлое существование его уже не трогало. Конечно, он сожалел, что жены и дочери больше нет. Но переживал он по этому поводу не больше, чем если бы умер его любимый телегерой. Лично его это больше не трогало. Потеря Крис и Дженни убила Дэвида Вандемарка, но тот, кто сейчас живет вместо него, не позволит этому повториться с ним.
Мысль о телевидении напомнила Уилларду о той дребедени, которой он насмотрелся в больнице, ожидая выписки.
Он знал, что ему следует задуматься о том, как жить дальше. Возвращение к скучному образу жизни Дэвида Вандемарка не привлекало его, но, с другой стороны, панорама представившихся ему возможностей казалась просто необъятной. Этот неожиданно проявившийся дар телепатии только затруднял его решение. Если он сосредоточится на телепатии, то чего ему не следует делать? Ведь теперь он может очень многое. Казалось, нет ничего такого, чего бы он не смог достичь. А это его пугало.
Лучше немного подождать и собраться с силами перед каким-нибудь решительным действием. Как любила говорить Скарлетт: «Завтра. Да, я подумаю об этом завтра». Послеобеденные телесериалы настолько пресытили его, что он переключился на какой-то местный канал, где проповедовал Джимми Своггерт. Сначала он задержался на этом канале потому, что его забавляла напыщенность проповедника. Но даже когда новизна восприятия закончилась, он не выключил эту программу. Довольно странно, но до него постепенно начал доходить смысл этих слов.
Как только программа Своггерта закончилась, Дэвид переключал каналы до тех пор, пока не наткнулся на другую религиозную программу. Чудеса кабельного телевидения! В течение следующих двух дней он слушал все телевизионные проповеди, какие только было можно отыскать. Медсестры и врачи, которые заходили в его палату, воспринимали это как добрый знак. Бедный Дэвид Вандемарк, думали они, получает успокоение от монотонных слов телевизионной Библии. У них не было ни малейшего представления о том, насколько в действительности они оказались правы.
Уилларду пришлось признать, что телепроповедники настраивали его на добро. Оурел Роберте, ныне попавшие в немилость Джим и Тэмми Бейкер, Джерри Фоуэлл, проповедник Шуллер — все они говорили с ним от имени Господа. Они разбудили в нем что-то такое, о чем Дэвид Вандемарк никогда не подозревал. Это было Богоявление, новое начало. Семена, попавшие на благодатную почву, прорастают. Эта вновь зародившаяся духовность росла в нем, как сорная трава по обочинам пустынной дороги.
Проповедники говорили об основополагающих вещах. О добре и зле. Политические догмы, которые они примешивали к своим религиозным посланиям, волновали его. Ему стала понятна его дальнейшая дорога в жизни. Не будет больше долгих часов раздирающих душу самокопаний, ложных начинаний, сомнений или беспокойств. Телевидение и священнослужители указали ему верный путь, открыли глаза на правду. Однако в глубине души он оставил для себя крошечный заповедный островок, свободный от влияния проповедников. Эти носители Слова Божия слишком сильно склоняли его к Новому завету. А Всемогущий, которому он теперь начинал смотреть прямо в глаза, был более мстительным Богом. Он и должен таким быть. Зачем тогда он и Мать-Природа создали заново и улучшили Дэвида Вандемарка?
Что касается Уилларда, то в течение последних семнадцати лет он делал работу Господа. Это было нелегкой работой, но, несомненно, приносило удовлетворение.
Уиллард поднялся со своего сиденья, опустил в мусорницу остатки недоеденного второго бутерброда и вернулся в свой спальный вагон.
По пути он нашел на полу около одного из туалетов позолоченный портсигар. Уиллард поднял его и сосредоточил на нем свое внимание. Медленный поток впечатлений хлынул на него. Уиллард заглянул в соседний вагон, увидел парня, которого искал, и, проходя мимо, не говоря ни слова опустил портсигар на колени удивленного пассажира.
Уиллард усмехнулся, чувствуя смущение этого человека, когда остановился на другом конце вагона. По правде говоря, эти скромные телепатические забавы были одной из самых приятных наград за данный ему Богом дар.
Впервые он обнаружил талант «считывания» психических «отпечатков» с предметов, принадлежащих тому или иному человеку, когда лежал, закованный в гипс, в больнице. Техник достал ножницы из заднего кармана и положил их на стол рядом с Дэвидом. Поглощенный наблюдением за тем, как ему накладывают гипс, Дэвид незаметно для себя коснулся ножниц. Это было похоже на электрошок. Он был не готов к этому.
Через несколько минут, собрав все свое мужество, он снова прикоснулся к ним. На этот раз все было по-другому. Техника звали Джоном Тикстоном. Он был канадцем, работавшим в Штатах нелегально. Он приехал в Америку для учебы в колледже и решил остаться здесь. У Джона была подружка по имени Джилл Нэльсон, работавшая официанткой. А он крутил любовь с одной из лучших подруг Джилл.