Через час после начала игры Доминик Санчес-Торрес проиграл 12 тысяч долларов, а получил всего пару сотен. По этому поводу другие игроки, включая Роджера, стали говорить колумбийцу, что это просто день такой неудачный, и ему не везет в картах. Конечно же, Роджер не мог удержаться, чтобы не добавить, что такой спорт, как покер, возможно, непривычен для латиноамериканского темперамента. Это прозвучало как вызов на дуэль. Однако Доминик твердо отказался покинуть игорный стол. Тридцать минут спустя Доминик «пролетел» уже на 18 тысяч долларов. Торговец наркотиками продолжал вытаскивать деньги из своего большого кошелька на поясе, доставая все новые и новые пачки сотенных купюр. На протяжении всего этого времени Роджер его обыгрывал. Несносный молодой американец продолжал уверять Доминика, что рано или поздно он «завяжет» с этой игрой. От внимания Доминика не ускользнуло, что большая часть его денег ушла к сеньору Корделлу, программисту из Детройта. Когда Роджер стал обладателем состояния более чем в 23 тысячи долларов, выигранных у Доминика, он решил, что пора «закругляться». Он попросил у Доминика золотую зажигалку, чтобы зажечь сигарету, и теперь сидел за столом, рассматривая ее. Никто и не догадывался, что он был погружен в сеанс психотелеметрии. Он словно считывал с зажигалки целые тома из жизни ее владельца. В конце концов доведенный до белого каления Доминик выхватил зажигалку из рук Роджера и требовательно осведомился:
— Так мы собираемся играть?
Роджеру пришла очередь сдавать. Питер Мидлер протянул ему колоду. Тасуя карты, Роджер широко улыбнулся и встретился взглядом с Домиником. Это наглое испытание воли произвело желаемое действие на взведенные до предела нервы колумбийца.
— Что уставился, козел? — сказал Доминик грубо. — Что тебе надо?
Роджер резко сменил выражение лица и со скучающим видом произнес:
— Ничего, я просто сидел здесь и думал, какая погода в Боготе бывает в это время года.
Роджер не смог бы получить более удовлетворяющую его реакцию, даже если бы пролил горячий кофе на колено Доминика. Торговец наркотиками выпрямился, уставился на него и процедил:
— Откуда я знаю?
Лицо Роджера озарилось улыбкой.
— Я не спрашивал, Дом, а просто размышлял вслух. Такое впечатление, что вас этот разговор немного беспокоит.
— Вовсе не беспокоит. Я думал, вы задаете мне вопрос, вот и все.
Роджер кивнул, объявляя, что раздавать будет по семь карт, раздав уже по три. Сол Перлман отбился королем, показал десятку и опустил ставку до ста долларов. Роджер поднял ее до двухсот долларов, когда пришла его очередь. Раздавая по четвертой карте, Роджер взглянул на Доминика и сказал:
— Все. Дошло. Сейчас я вспомнил, где я раньше видел вашего двоюродного брата Исидро. Он был профессиональным борцом в Мехико, не так ли? Я там жил несколько лет назад. Исидро сломал кому-то спину и за это был дисквалифицирован, не правда ли?
Толстяк, сидевший на кухне, беспокойно заерзал, и его интерес к газете внезапно исчез. Доминик бросил предупреждающий взгляд в его сторону и слегка качнул головой, затем снова обратился к Роджеру.
На подчеркнуто правильном английском Доминик сказал:
— Вы совершенно правы, господин Корделл. Видимо, у вас хорошая память на лица. С Исидро произошло ужасное несчастье. Такие вещи случаются в профессиональном спорте. Вот поэтому я пригласил его работать у меня. Он больше не может продолжать свою профессиональную карьеру.
Лицо Роджера изобразило вежливое понимание. Тем временем он поднял ставку Перлмана с двухсот долларов до четырехсот.
— Конечно, это очень мило с вашей стороны взять своего двоюродного брата в ваш импортный бизнес, когда фортуна от него отвернулась. Глаза Доминика широко раскрылись. Его двоюродный брат Исидро молча поднялся со стула. Никто, кроме Роджера, этого не заметил. Доминик наклонился к Роджеру и поправил:
— Гостиничный бизнес.
— О, конечно! Я ошибся.
Роджер сдал каждому игроку по пятой карте. Сол, показывая двух королей, снова вступил в игру со ставкой в 500 долларов.
— Чувствую, что эта рука счастливая! — заметил Пит Мидлер.
Роджер удвоил ставку. Доминик внимательно следил за всем происходящим, затем оценил сумму. Майк Клермонт и Арт Бенедикт с отвращением бросили карты.
— Слишком круто!
Сол решил еще поиграть, пребывая в убеждении, что ему удастся сходить парой и продолжить тремя королями.
Сдавая по шестой карте оставшимся игрокам, Роджер спокойно осведомился:
— Скажите, Доминик, слышали ли вы когда-нибудь о другом Доминике, парне по фамилии Торрес?
Санчес-Торрес не шевельнул ни единым мускулом. Он сидел как статуя, молчаливо глядя на свои карты. Десять секунд спустя, целых десять секунд, во время которых словно остановилось время, он уронил карту на стол и сказал:
— Нет, а почему вы спрашиваете?
Сол поставил на кон еще 500 долларов, прежде чем тот смог ответить. Роджер немного подождал и поднял ставку до 1000 долларов. Затем снова заговорил с Домиником.
— Вы очень похожи на Торреса. Он торговец напитками из Боготы.
Доминик без слов выставил свою тысячу долларов. Сол Перлман резко отдернул руку, не издав ни единого звука. «Овцы» внезапно осознали, что среди них находятся «волки». Все взгляды устремились на Доминика и Роджера. Исидро тихо встал позади Сола Перлмана. На этот раз все это заметили. «Стадо» занервничало, почувствовав зловещее присутствие Исидро.
Корделл улыбнулся Доминику и вежливо спросил:
— Повысить или понизить ставку?
— Понизить.
Роджер кинул последнюю карту Доминику, затем взял одну себе. Последовало молчание. Оба смотрели на карты. Молчание нарушил колумбиец. Голос его звучал очень тихо:
— Вы не тот, за кого себя выдаете, господин Корделл, — сказал он с уверенностью. — Я очень сомневаюсь, что вы — программист. Кто вы такой на самом деле?
— Не из компетентных органов, если это так вас волнует. Я работаю сам на себя, не на Дядю Сэма. И ни к какой партии не принадлежу.
— А тогда чего вы хотите от меня, сеньор Корделл?
— Для начала я бы хотел посмотреть ваши карты.