— Какое убожество, — прокомментировала Ксанафия.
Похоже архитектурные достижения нынешнего поколения «магов» её не впечатляли.
— Час, — строго заявила волшебница.
— Этого более чем достаточно, — ответил я.
Пить с Первым чай не планирую. Быстро решаем деловые вопросы и обратно.
Я закинул на плечо мешок, собираясь с мыслями. Полудохлый мир, ещё недавно казавшийся таким огромным и непроходимым, вдруг сжался. Сжался от страха перед древней пробужденной мною силой. Ксанафия могла легко дотянуться до множества ранее недосягаемых мест. Воссоединение с Первым, которое раньше было скорее теоретической возможностью где-то в далёком будущем, неожиданно стало реальностью.
Телепортации я практически не почувствовал. Лишь на секунду в голове возникла тянущая боль как при телепатическом контакте. Затем мозг ощутил подобие шока, отказываясь верить поступающей от глаз информации. Слишком уж стремительно сменилась окружающая обстановка. Из храма Белой Богини я попал в небольшую комнату, пропахшую сушеными травами и химическими реагентами. Здесь было много непонятных устройств, отчего возникала ассоциация с пунктом приема металлолома.
Из небольшого решётчатого окошка в округлой стене лился тусклый, но такой желанный солнечный свет. Как долго я не видел его в краю пыльных бурь!
Первый стоял в паре метров от меня. Круглолицый, опрятный, довольно прилично одетый в плотную шерсть и кожу. А напротив него я… Словно отражение в кривом и даже местами разбитом зеркале. Лицо испещрено не просто шрамами, а рытвинами и неровностями. Последствия регенерации во время голодания или просто слишком серьезных ранений, когда магия заживляла всё как есть, не восполняя утерянную плоть. На руках раздувшийся вены — последствия тяжёлых нагрузок и курса уколов орденскими стероидами. Кажется, будто я даже стал выше Первого. Возможно тоже последствие уколов или же побочный эффект постоянной магической регенерации. Слыхал когда-то что позвоночный столб за день меняет длину. Мол утром мы выше, а в течение дня диски в спине начинают сжиматься, и тело становится короче. Возможно магия мешала этому естественному процессу, постепенно увеличивая мой рост.
Одежда и броня вся в пыли. На плече не менее пыльный тяжелый мешок.
— Немного похожи, а так и не скажешь, что один человек, — произнес скрипучий голос.
Рядом с Первым стоял пожилой мужчина, сильно потрепанный жизнью. Думаю, ему было лет сорок пять, но неблагоприятные условия состарили его примерно до шестидесяти. На голове практически не осталось волос, зато хватало морщин и следов ожогов. Посреди лба был красным вытатуирован третий глаз в сложном обрамлении чёрных узоров. На левой руке отсутствовали три пальца начиная с мизинца и часть ладони. Плоть там потемнела, напоминая скорее обугленное дерево чем тело человека. Какая-то магическая рана. Полагаю, это и есть наставник Первого.
— По слишком разным дорогам шли мы после расставания, — произнес я почти синхронно с Первым.
— Теперь точно верю, — ответил колдун. — Нет числа чудесам древности. Могучим тайным знанием владели наши предки.
Предки? Хотя Ксанафия происходила из простого народа, но даже так едва ли бы признал родство с вот этим джентльменом, увешанным амулетами и украшениями. Он для неё дикарь. Мусорщик и расхититель могил, подобные которому когда-то чуть не погубили её.
— Невежды из ордена повержены, — продолжал маг. — Радостно. Они получили по заслугам. По вероломной глупости своей. Не верили в могущество древней магии и она уничтожила их. Покарала.
Верили. Хорошо представляли насколько опасной может быть древняя магия, и именно поэтому старались уничтожить всех, кто желает пользоваться ее могуществом. Но не получилось, не фартануло.