— Уважаемые жители Готэма, — начал Харви, прекрасно понимая, что жители его в большинстве своём не слышат. Только смотрят по телевизору, от главной площади всех отогнали надёжно. — Вы знаете меня как бывшего главного городского прокурора, который затем, увы, встал на преступный путь.
Его рука дёрнулась к бинтам, но Харви пересилил себя и продолжил:
— Я стал известен как Двуликий и обменял службу обществу на грабежи и убийства. К счастью, нашлись люди, что даже после всего сумели поверить в меня и исцелить. Я избавился от своей второй личности и теперь не представляю опасности.
Он помолчал несколько секунд, краем глаза отмечая, что некоторые из полицейских целятся именно в него. И не видел в этом ничего удивительного.
— Однако я хорошо представляю, как мало кто верит моим словам, даже если они подкреплены заявлениями врачей Аркхэма. Поэтому собираюсь доказать их настоящим делом. Я присоединяюсь к инициативе по перевоспитанию преступников и собираюсь лично работать с самыми тяжёлыми случаями. Разумеется, не претендуя на сколь-либо официальный пост.
Репортёры замигали вспышками и начали вытаскивать микрофоны, готовясь задать кучу вопросов. Причём некоторые из них направились в сторону остававшегося недвижимым Бэтмена — любопытство оказалось сильнее страха. Брюс же оставался незамеченным и пока не спешил это менять. Он настороженно оглядывал толпу, стараясь засечь и опознать каждого, дабы заранее поднять тревогу.
А заодно взглянул в сторону Робина, дабы проверить, как там у него дела.
Ричард Грейсон давно уже не примерял костюм Робина. Красно-зелёные цвета напоминали ему о родителях, но постепенно боль ушла, а с нею пришло понимание, что по ночам такой калейдоскоп больше мешает. Так что костюм стал тёмным, а затем потемнели и его отношения с Брюсом.
Робин понимал, что движет Бэтменом, и очень уважал его, но не собирался разделять все его убеждения. Так что однажды их пути разошлись, Ричард открыл собственное дело и по-своему разбирался с преступностью.
Однако помочь никогда не отказывался.
Вот и сейчас он сидел на крыше ближайшего к площади дома, не занятого снайперами, и прижимал к глазам бинокль-миникомпьютер. Тот выцеплял имена всех собравшихся внизу и приписывал к каждому небольшую заметку о том, что это за человек.
Это было одним из камней преткновения между ними. Брюс соглашался, что сбор данных обо всех жителях города — особенно преступниках — стоит на грани нарушения закона, но считал, что подобной мерой нельзя пренебрегать. Ричард понимал, что Брюс не позволит этим сведениям уйти дальше своего компьютера, и говорил сам себе, что драки с бандитами куда более незаконны, но осадок оставался. Бэтмен никогда не ставил себя выше полиции, и потому такие решения казались тревожными.
Но сейчас Робин признавался, что скорее рад. На глаз разобраться в такой толпе казалось невозможным.
Интересно, если бы он был преступником, то откуда бы нанёс удар? По земле к площади не пробиться, по крайней мере быстро, на дорогах расставили стальные тумбы против внезапных машин. Снайпера следят за небом, да и времена, когда бандиты преспокойно разъезжали на вертолётах, прошли. Подземные стоки проверены и там тоже стоит охрана.
Получается, что прорваться бандитам неоткуда.
Харви продолжал свою речь, но Брюс уже слушал вполуха. Он и без того знал, что скажет его друг, поэтому отвлёкся на более важные темы.
Никто даже не пытался что-либо предпринять.
Брюс был уверен, что Бэйн похитил столько оружия именно на сегодняшний день. Все собранные сведения говорили о том, что преступному миру ужасно не нравится инициатива Харви. Тот, по сути, предлагал перекупить мелкую шпану, напрямую заняться её трудоустройством с перевоспитанием, и убрать с улиц — что ничуть не радовало криминальных боссов, без того испытывавших кадровый голод. Харви говорил, что ему уже присылали угрозы и обвинения в предательстве, и благоразумно не отказывался от охраны.
Хотя шутил, что коль Бэтмена пережил, то справится.
Брюс как можно непринуждённее огляделся, в том числе взглянул на крыши. Он давно засёк всех снайперов, а попутно Ричарда, хотя тот периодически менял позицию. Там тоже всё спокойно.