Дворецкий лишь поклонился, понимая, что спорить бесполезно. Ричард также только пожелал удачи; Бэтмен прошёл между ними, не задев обоих, и быстро прошёл по коридору особняка к лифту.
Через несколько минут в озере показался тёмный силуэт, кажущийся всплывшим во имя очередной фотографии вымершим монстром. Вытянутый катер бесшумно нёсся к острову в самом центре необъятной воды, и Бэтмен крепко сжимал штурвал. Казалось, что он смотрит в одну ему известную точку, почти не моргая и не шевелясь, корректируя руль еле уловимыми движениями. Словно бы частично отключился от мира — однако когда на приборной панели раздался писк, то мигом ожил, протянул одну руку и набрал цепь символов. Следующий писк оказался куда мягче, загорелось несколько индикаторов, и Бэтмен перевёл взгляд на экран внешнего обзора, где уже вырастал остров.
Лечебница Аркхэм внушала уважение даже на фоне других особняков местных богачей. Фактически это был занявший большую часть немалого острова замок, окружённый скрывавшей куда более серьёзную систему охраны массивной оградой. Весь комплекс был пятиэтажным, но многократно раздавался в размерах засчёт множества пристроек, чердаков, башен, подвалов, тайных комнат и секретных проходов. Даже в солнечные дни серая кладка оставляла мрачное впечатление, и сейчас, когда вечернее время уже набрасывало тонкое покрывало грядущей тьмы, замок казался вратами в нечто потустороннее, не принадлежащее этому миру и этому времени.
Лучшего места для лечения самых отъявленных психопатов Готэма не найти.
Одна из дорог, выходящих сквозь могучие стальные ворота, вела вниз, к небольшой пристани — и именно туда направился катер. Там его уже ждали трое.
Два охранника были одеты во всё чёрное — включая чёрные шлемы, плотно закрывающие лицо. Это было весьма спорная мера, и ранее бывало, что пациенты сбегали переодетыми в скрывающую личность форму, но альтернативы не было. Слишком злопамятные люди попадали сюда, слишком часто они хотели выместить весь гнев на охране. Аркхэм хорошо платил, даже уборщики получали больше государственных служащих, но в какой-то момент стало ясно, что либо хоть такая система защиты, либо больница лишается охраны.
Для Бэтмена это не представляло неудобства. Быстро накинутый фильтр уже идентифицировал охранников и подтвердил их личности. Третий не скрывал лицо: массивный чернокожий мужчина сразу шагнул к Бэтмену, и в лучах постепенно уходящего солнца сверкнул крюк, заменявший ему кисть левой руки.
— Бэтмен, — сразу сказал он. — Я хочу услышать это от тебя. Он действительно мёртв?
— Да, Аарон, — Бэтмен не стал тянуть с ответом. — Убийца Крок мёртв.
Аарон Кэш выдохнул, словно только сейчас избавившись от некоего груза, взглянул на крюк, а затем направился к уходящей ввысь лестнице. Бэтмен последовал за ним; два охранника пристроились у него за спиной.
— Зас, выходит, тоже того? — Аарон не стал оборачиваться.
— Да.
— И хорошо. Кто мог позволить этому ублюдку выйти под залог из Аркхэма? Судебные недочёты, ха. Как только попадается кто-то богатенький, так сразу надо соблюсти закон до чёрточки и вытащить судебные недочёты. Неудивительно, что этот прокурор в итоге сбрендил. Его ведь тоже сегодня?
— Да.
— По телевизору целая истерика, — они наконец покинули лестницу и подошли к воротам. Аарон поднёс пропуск к небольшой щели на ограде, и всех четверых залил зелёный свет распознавательного устройства. — А мы тут надеемся, что это только начало. Кстати, — он наконец-то повернулся к Бэтмену, когда ворота начали раскрываться со скрежетом мрачной старины. — по коду получается, что ты прибыл к клоуну?
— Да, — Бэтмен пока не двигался с места, зная, что ворота должны распахнуться полностью. Аарон внимательно посмотрел на него и даже хотел что-то сказать, но затем лишь вздохнул, покачал головой и повёл остальных внутрь.
Они пересекли ничем не освещённый двор и вошли в массивные двери, сверху также мазанувшие зелёным светом. Изначально внутренности особняка Аркхэма могли свести с ума и здорового: узкие коридоры, мрачные, не выносящие света комнатушки, низкие давящие потолки и странное ощущение злобного взгляда, будто дому передалось безумие своего первого хозяина. Сейчас коридоры стали просторнее, потолки выше, камеры вместительнее, всё это заливал мягкий белый свет — но ощущение оставалось, злобно взирая из тёмных углов и изредка хохоча дальними скрипами старого, повидавшего все людские пороки жилища.