— Я рисковал тем, что вообще тебя брал, — кивнул Брюс. — Но иначе ты сам бы отправился, найдя способ сбежать. Так что из всех вариантов риска я выбирал тот, что посчитал более безопасным.
— Ну… — Ричард замолчал, когда Альфред вошёл с подносом и двумя чашками.
— Не желаете закусок, мастер Брюс, мастер Ричард? — чопорно поинтересовался он. — Мне удалось добыть весьма экзотическую лакрицу.
— Раз так, то грех будет её не попробовать, — Брюс слегка вытянулся в кресле; Альфред кивнул и вышел, отправившись за лакрицей.
— Будем праздновать? — взял свою чашку Ричард, однако Брюс покачал головой, и улыбка его почти растворилась.
— Праздновать нечего, — к своей чашке он не притронулся. — Слишком многие погибли.
Ричард проглотил «они все были преступниками» вместе с глотком чая. Во-первых, не все. Во-вторых, он знал, что для Брюса это не имело значения.
— Но мы можем надеяться, что это не будет напрасным, — сказал он, стараясь аккуратнее подбирать слова. — Инициатива Харви заработает. Ра’с аль Гул обескровлен. Бэйн и Джокер опять в Аркхэме. И, я так понимаю, мы теперь можем рассчитывать на Харли Квинн и Плющ?
— Думаю, они предпочтут рассчитывать только на себя. Если вообще останутся в Готэме. Так что простой нейтралитет, — Брюс наконец взял чашку. — А с Ра’с аль Гулом ещё не всё закончено. Я уверен, что он не оставит желания расквитаться с Джеком, и сомневаюсь, что в катакомбах собралась вся его Лига. Так что Аркхэму придётся ещё больше законопатить дыры в безопасности.
— Ты собираешься охранять Джо… Джека? Прости, Брюс, я не могу привыкнуть к тому, что у него есть имя.
— Ничего. Он сам не может привыкнуть и будет отрицать до последнего. Надеюсь, однажды всё-таки найдёт в себе силы признать очевидное.
Ричард поднёс чашку к губам, вновь скрывая слова. Он не представлял, как Джокер вообще может исправиться и отказаться от своей клички. С другой стороны, что-то там в катакомбах между ним и Брюсом точно произошло, ибо весь рассказ об их схватке Брюс представил лаконичным «Подрались».
За такой краткостью всегда что-то скрывалось.
Брюс остался один лишь когда за окном была уже глубокая ночь. Он взял чашку с остатками чая, засунул в рот лакричную конфету и подошёл к окну.
Особняк Уэйнов стоял на гигантской скале, и с неё открывался шикарный вид на город. Тот блестел разноцветными огнями, ещё ярче сияющими в лучах дирижаблей, и выглядел богатым успешным местом, жаждущим сделать каждого ещё богаче и успешнее.
Пока же стал самую капельку безопаснее.
Но даже эта капелька обманчива. Опустевшие места займут куда быстрее, чем хотелось бы. Скорее всего, в сетях паутины Готэма уже идут скрытые войны по дележу оставшегося бесхозным имущества, завтра придётся в разы внимательнее изучить донесения информаторов и летучих мышей-ботов.
Сейчас же Брюс поднял чашку и заговорил, глядя на город:
— Прости, Харви, — он перекатил лакричную конфету в зубах как сигару. — Даже без кислоты Джокера я бы не решился. Хотя и не знаю, правильно ли поступил. Но зависимость от Ямы могла превратить тебя в нечто хуже Двуликого, пусть и…
Он ненадолго прервался, но затем продолжил:
— Твоё дело будет жить. Я приложу все усилия для этого. И для того, чтобы слова Джека оказались такой же ложью, как и взгляды. Не будет хаоса, только искупление и перевоспитание. И, возможно, однажды…
Он вновь перекатил конфету.
— Однажды Бэтмен тоже умрёт.
Брюс улыбнулся своим же словам, втянул в себя лакрицу, развернулся и вышел из комнаты, оставив опустошённую чашку на столе.
Впереди ещё много работы.