Марьяна открыла ему еще одну вещь: закон запрещал применять боевую магию против дворян или простолюдинов, если те не совершали каких-то преступлений или не находились в рядах противника в случае войны. Вначале Владимир никак не мог понять – ну как это так? Ну вот напал, к примеру, на него некто с мечом или там с ножом, а он не моги применить боевую магию? Оказывается – нельзя. Маг может защитить себя небоевыми действиями, ну типа усыпить, отбить удар магией, но вот убить нападавшего магией или хотя бы слегка поджарить – нет.
Размышляя над этим, Влад понял, что тут правящая власть защитила себя от угрозы нападения магов. Ясно, что этот закон касается только самих магов, которым к тому же запрещено занимать какие-то должности в администрации. То есть фактически маги были поставлены на уровень неких академиков – приносили нужные результаты, имели деньги на безбедную жизнь, но вынуждены были находиться в жестких рамках. Сделаешь шаг не так – специальный корпус магов-карателей найдет тебя и подвергнет расправе. Тут задумаешься – так ли сладко быть магом?
Слаще всего в любом мире все-таки быть у власти. Представитель знати, не особенно задумываясь об условностях, вполне мог откупиться в случае совершения им убийства или другого не менее тяжкого преступления, просто заплатив определенную сумму золотых. Ее размер зависел от статуса жертвы. Для тех же крестьян эта сумма не превышала полсотни золотых – годового заработка семьи.
Простолюдин, если у него нет титула дворянина, не мог вызвать на дуэль дворянина, но дворянин мог вызвать любого высокородного, кроме герцогов и императора, а также и простолюдина – если не хотел просто его убить. Поединки происходили врукопашную, с применением холодного оружия, но без магии, как уже упомянуто выше. Применив ее, маг сразу ставил себя вне закона.
Владимир долго не мог поверить в такую несправедливость, возмущался… Все это привело его в бо-ольшое уныние. Чем отражать нападения (а он был уверен, что они неизбежны), если основное оружие фактически выбили из рук?!
– Ну, магик может нанять охрану, ходить всегда в сопровождении – есть специальные агентства наемников. Магики ведь обычно богатые. Им это по карману.
– А если охрана подвела? Или он один остался? Тут как быть? Сдохнуть?
– Ну бежать… А если не успел – тут уж драться или помирать. Знаешь, вообще-то у нас многие, и маги тоже, умеют железяками махать. Мало ли что случится… Или силы не хватит, или охраны рядом не окажется. Ну а кто не может заработать на охрану – тот в леса забивается. Мы долго живем, завистников много… Так что учись железкой махать. Тут я тебе помочь не могу, только в городе можно научиться фехтованию, ездить на лошади. Вызовет тебя кто-то на дуэль – а ты или будешь стоять оплеванный, и все потом презирать тебя станут, или, если примешь вызов, тебя просто убьют.
Перспектива Влада не сильно вдохновила, и он задумался: «И тут засада! Будь ты хоть полубогом, могут в конце концов все равно прибить. Надо как-то вписываться в систему». Что он имеет? Тело, видавшее виды, с больным левым плечом, с треском в суставах – довольно сильное и быстрое для своих лет, но совсем не дотягивающее до уровня фехтовальщиков средневековья, с детства занимающихся этим гнусным делом и только и мечтающих насадить кого-нибудь на свой дурацкий вертел. Только из-за угла и можно их глушить.
– Марьян, а есть какой-то запрет на использование магии не напрямую? Ну, например, я не могу засандалить в урода молнией, как я понял, не могу магией обрушить на него балкон, но могу ли я использовать какую-то магическую вещь – ну, к примеру, особо крепкий и острый меч, или специальные стрелы. Или там броню какую-то сверхкрепкую. Могу их применять? Или какие-то там способности. Ну, к примеру, какой-то целитель сделал так, что я при желании начну двигаться быстрее всех. Или видеть дальше. Ну ты поняла, в общем…
– Да поняла я… – Она задумалась. – О запретах на такое использование Силы я не слыхала. Так и случаев такого ее применения мне не ведомо. Ты особенно-то себе не думай. Большинство целителей – это мой уровень, а те, кто правда что-то умеет – ноги-руки отращивать, чего-то изменять в теле – очень редки. Да и не решаются лезть кому-то в брюхо. Намутишь там, а потом тебе башку снесут…
– А сами себя – могут «править»? Ну целитель взял и начал себя изменять.
– Я о таком не слыхивала. Это слишком. Фантазии это все. Ты пойми, на любое изменение, на лечение, ты тратишь кучу Силы, а чтобы изменить уже здоровое, сопротивляющееся изменению, надо столько ее затратить, что это никому не доступно. Даже ты не сможешь, – она покосилась на Влада, – думаешь, я не понимаю, о чем ты говоришь. Я только порадуюсь за тебя, если ты сможешь это делать, но… Жаль, сомневаюсь я в том, что тебе это по силам. Давай-ка мы займемся лечением чирьев да хромоногих пастухов, а там научишься лечить и сам все поймешь. Пока ты еще ни одного больного не исцелил.