– А где? – ехидно ответил дед. – Рыжий черт один с покойником оставался, когда я за вами бегал.
– Вот как? – Глаза Жбанкова сузились, а голос окреп. – Что ж... Надо тотчас устроить ему дознание.
– А нечего и устраивать, – мстительно произнес дед. – Степан уже глядел. Червонцы у рыжего под матрасом схоронены.
– Вот же бестия! – не выдержал Жбанков.
– То-то бестия. Я завсегда говорил, что он разбойник и каторжник.
– Ну, вот что. Вы пока шума не делайте. Дайте до дома добраться. А уж там устроим все процедуры, как полагается. И червонцы эти вместе с полицмейстером будем доставать.
– Это мудро, – согласился дед. – Я, признаться, Вавилу уже опасаюсь. Ежели начнем его сейчас приструнять, он того и гляди всех по очереди перережет.
– Оно так, – кивнул купец. – Потому и не будем сейчас следствия чинить. Обождем до дому.
Вавила, конечно, заметил, что кое-кто из команды общается с ним теперь с некоторым напряжением. Но отнес это за счет нечаянно убитого пассажира. Понимая свою вину, он стал меньше задираться и лезть на рожон. Возможно, роль в этом сыграло и то, что червонцы теперь покоились под его матрасом и оставалось только спокойно дотерпеть до дома, чтоб воспользоваться всеми благами жизни. Вопрос с полицией он надеялся как-то уладить.
И это улаживание начал прямо после обеда.
В один прекрасный момент он подошел к купцу с самым невинным видом.
– Петр Алексеевич, – печально проговорил он. – Небось тоже огорчаешься из-за чужеземца?
– Еще спрашиваешь! – со злостью отвечал Жбанков.
– Беда... – вздохнул Вавила. – Теперь небось и люди заговорят, что купец летал к планетам за выгодой, а привез покойника.
– Ты нарочно пришел душу мне травить? – рыкнул Жбанков. – Пошел с глаз!
– Да, пойду, пожалуй, – поспешно согласился Вавила, но не ушел. Вместо этого опять начал рассуждать: – И, наверное, в полицейское ведомство таскать начнут, спрашивать то да это...
– Что тебе от меня надо?! – воскликнул вконец разозленный купец.
– Я говорю, небось неохота вам таких хлопот, а?
– Да уж ясное дело, неохота!
– А раз так, – Вавила подошел вплотную и заговорил вполголоса, – раз так, давайте покойника из снаряда вон выбросим!
– Что?! – Петр Алексеевич ушам своим не поверил.
– А что? – нахально сказал мужик. – Кто там потом узнает, что мы при себе везли? Выкинем его вон, вещи – тоже, все следы изничтожим – и не будет с нас никакого спроса. Ни хлопот, ни разговоров.
– Ты мне это предлагаешь? – задыхаясь от гнева, пролепетал Жбанков. – Мне?!
– Не извольте кипятиться, барин, а лучше послушайте моего совета, – ухмыльнулся Вавила, фамильярно взяв купца за рукав.
– Да я... Да я тебя сейчас!.. – Жбанков не смог договорить, ибо в ту же секунду его отвлек громкий звук неясного происхождения.
Звук услышали все в общей зале и тут же оставили свои занятия. Это походило на то, если бы некто бил колотушкой в пустой колокол: тум! тум! тум!..
– Что это там? – пролепетал дед Андрей, заметно побледневший.
– Гаврюха, что ли, чудачит? – задумался было купец, но в тот же момент сообразил, что приказчик находится вместе со всеми и удивлен не меньше остальных.
Меринов встал от своих рычагов, надел очки и вгляделся в темный провал дверного прохода, словно желал просмотреть его насквозь.
– Вибрация... – пробормотал он. – Возможно, отошло какое-то крепление. Степан, сходи проверь. И возьми с собой инструмента, болтов, клепок запасных.
Степан взял вещи и молча вышел, опасливо покосившись на остальных.
Из глубины коридора продолжали доноситься гулкие удары, и всем казалось, что с каждой минутой они становятся громче. Все так и стояли полукругом, не говоря ни слова. Только дед Андрей беспокойно дергался и все время тихо повторял:
– Может, еще кого послать? Может, ему подмога требуется?
Внезапно удары стихли. После небольшой паузы инженер зашевелился.
– Ну, вот. Степан уже все и наладил. – Он тут же потерял интерес к событию и вернулся в кресло.
Остальные еще продолжали наблюдать, хотя уже и не так напряженно. Наконец из мрака появилась большая фигура Степана.
Едва лишь увидав его лицо, все поняли, что причин для спокойствия нет. Степан подошел вплотную к группе ожидающих и некоторое время молча смотрел на них, часто-часто моргая. Инструмент и мешочек с болтами он судорожно прижимал к груди.
– Ну! – нетерпеливо воскликнул Жбанков.
– Двери-то нету, – вымолвил наконец мужик.
– Какой двери? Что ты говоришь такое?
– Двери нету... Той, что в нумере у чужеземца стояла.
– Да где ж она?
– Почем мне знать? Я ее искать не стал. Стена вся побита, петли разворочены, словно таран по ним прошелся.