***
Рюккерсдорф тонет в людских массах, огнях, криках, мегафоновых тирадах общественников, сиренах полицейских машин и машин скорой помощи. Ещё недавно отшумели беспорядки на площади у Аугсбургской Ратуши, и вот сейчас все, кому не сидится на месте, устремились сюда — в глухомань, что затаилась за полями и лесами в стороне от нюрнбергского шоссе. Полиция взяла церковь в плотное кольцо оцепления, а внутри уже работают эксперты. Задержанных развозят по участкaм, но те, кого ещё не удалось схватить, продолжают сопротивляться. Провинциальное отделение полиции не справляется — пришлось затребовать подмогу у национальной гвардии, и автобусы с личным составом уже направляются к деревне. Зеваки, блогеры и журналисты борются за местечки поближе к церкви — всем хочется быть в числе первых свидетелей, случись полицейским отыскать внутри что-то интересное. Уже вытащили какой-то кровавый пень и странную книгу — теперь их везут на экспертизу в лабораторию, а то ли ещё будет… Гвалт стоит неимоверный, а кто-то даже умудрился притащить в толпу файер. Полицейские из оцепления из последних сил удерживают натиск толпы, поглядывая на часы — ну где уже эти гвардейцы… Вдруг гвалт затихает, и даже файер, управляемый неведомой силой, затухает сам собой. Толпа расступается, расчищая дорогу чёрному ауди. Автомобиль тормозит у входа в церковь, вoдитель-скала покидает своё место, чтобы открыть дверцу перед высокопоставленным пассажиром. Господин епископ в полном облачении вальяжно выходит к людям и, игнорируя протесты патрульных, поднимается на крыльцо перед открытыми церковными дверями. Он простирает руки в жесте величественного благословения, тихонько покашливая — прочищает горло. Фрау Керпер тут как тут: уже суёт епископу в руки беспроводной микрофон — штуку из своего реквизита. Как чует, чертовка, что с человеком в лиловом ей теперь дружить и дружить… Лоренц подносит микрофон к губам, силясь не моргать слишком часто под вспышками десятков фотокамер. Это его час. И кажется, дыхание немного сбилось, а сердце ускоряет бег.
========== 26. Новые судьбы ==========
К середине июля заметно похолодало. Лето будто отдаёт долги необычайно плодовитой на климатические перипетии весне, экономя и на дождях, и на тепле. Ранним утром фрау Керпер выходит из рюккерсдорфской церкви — до визита рабочих ещё пара часов, а значит, есть время для пробежки. Немного разобравшись с делами, она решила наконец взяться и за себя. Ей намекнули: негоже публичной персоне демонстрировать такое наплевательское отношение к собственному внешнему виду — не мешало бы и вес сбросить, и над имиджем поработать… Вот она и работает — благо обстановочка располагает. Опустевшая деревня теперь воспринимается ею не иначе как личная вотчина. Вместе со сподручными она пока обосновалась на втором этаже церкви — в гостевых, но в планах компании строительство офиса, а то и общежития. Ещё бы — после произошедшего ни один священник не рискнул выступить претендентом на вакантную должность местного настоятеля, да и нужды больше нет — нет паствы. Кто смог — бежал, кого-то ещё держат в застенках. Следственный комитет не спешит расставаться с арестантами, а судья не устаёт продлевать ордеры на временное задержание, пока следователи и прокуроры работают над содержательной частью обвинения. Процесс обещает быть громким, как и всё, что ему предшествовало, но до судов ещё далеко — слишком много пробелов в деле о рюккерсдорфском культе. Пока ясно одно — участник местного самоуправления и по совместительству владелец таверны, герр Гюнтер, схлопочет, скорее всего, пожизненное. А совсем недавно его чуть было не отпустили — ведь все, кто мог бы дать обличающие показания, просто исчезли. Сестру Катарину разыскивает европол — по показаниям свидетелей из числа сотрудников одной из приграничных автозаправок, её в компании неизвестной женщины и мальчика лет десяти видели на aвстрийской стороне границы наутро после роковой ночи. В сопровождающей вскоре распознали Стефанию Кёллер — давнюю знакомую беглой монахини, бесследно исчезнувшую той же ночью. Тревогу забил офицер надзора, объявивший находящуюся по условиям досрочного освобождения под подпиской о невыезде в розыск после звонка заведующего отделением больницы, куда Стефания утром не явилась на смену. Мальчика свидетели толком не разглядели, однако проштудировав список жителей Рюккерсдорфа, полицейские быстро пришли к выводу, что им может оказаться никто иной как усыновлённый местной четой словенский ребёнок. Если верить данным, полученным из неформальных бесед с отцом Паулем Ландерсом, настоятелем нойхаусского прихода, эти трое могли бы пролить свет и на сам культ, и на деятельность подозреваемого в организации бесчинств Гюнтера. Как мог бы сделать это и бывший настоятель рюккерсдорфского прихода, отец Кристоф Шнайдер, но от общения с представителями власти тот отказался, сославшись на проблемы со здоровьем. За день до того, как Гюнтера должны были выпустить за недостатком улик, в лесу неподалёку от деревни полицейские овчарки внезапно обнаружили следы относительно свежего захоронения. В двоих убиенных глава aугсбургской уммы узнал своих знакомых, а баллистическая экспертиза не оставила сомнений: мужчин-мусульман застрелили из охотничьего ружья, зарегистрированного на имя герра Гюнтера.
Скандалы преследуют следственный процесс с самого начала: днём после задержания, в камере предварительного заключения, скончалась фрау Мюллер — церковная органистка, проявившая нестарческую прыть в столкновениях с общественниками и полицией. В попытках найти родственников, которые могли бы взять на себя заботы о похоронах старушки, чьё сердце не выдержало нагрузок и волнений, представители власти так никого и не нашли, зато выяснили её нетривиальную родословную. Оказывается, фрау Мюллер являлась последним прямым потомком легендарного Иеронима Диппеля — человека, основавшего закрытый культ в Рюккерсдорфе почти двести лет назад. А ещё говорят, монахи чужды мирского… Вместе с фрау Мюллер в прошлое ушло всё, что связывало наследие Диппеля с днём сегодняшним. Культ официально признали завершившим своё существование, что не мешает журналистам и простым энтузиастам рыскать по всей стране в поисках его беглых последователей. История стала легендой, и неспокойные умы она теперь нескоро отпустит.
Таинственное писание, извлечённое из церкви, уже изучается специалистами: ответственность за расшифровку путаной писанины возложили на преподавателей и студентов исторического факультета Мюнхенского университета и лично на профессора Гессле. Но то дела культуроведческие и краеведческие, а что же насчёт невероятного пня? Эксперты выявили следы крови, принадлежащей как минимум сорока разным людям. Пень обрастал кровоподтёками постепенно, десятилетие за десятилетием меняя свой цвет на всё более рыжий. Следователи разводят руками: совпадений по современным базам биологических образцов обнаружить не удалось, а значит имена несчастных, что сложили свои головы во славу и процветание сумасбродной общины, так, скорее всего, и останутся тайной.
За дело об убийстве отца Клауса Майера взялись с новыми силами, но подозреваемых пока так и не выдвинули. Судмедэкспертам удалось выяснить, что старика держали взаперти на протяжении нескольких недель перед смертью, и скончался он, похоже, от истощения, после чего его тело бальзамировали и через пару месяцев сбросили в воду… Следов не найти, судить некого. Вероятнее всего, вину за гибель отца Клауса тоже возложат на Гюнтера — тем более что тот молчит, ничего не подтверждает и не отрицает, от помощи адвоката отказывается.
Фрау Керпер носорожьей поступью огибает подворье Веберов — грустная картина предстаёт её полусонному взору: яблони загибаются, их тронула тля, а опрыскать деревья дезинсектантами уже некому. Здесь вообще всё загибается: огороды сдаются под натиском сорняков, плодовые насаждения — под атаками вредителей, пшеничные поля давно облюбовали вороны. Пусть. Пусть небытие поглотит это проклятое место. Туристы любят абандон. Фрау ухмыляется: кроме всего прочего, в её планах строительство гостиницы и организация туров по местам славы “рюккерсдорфских палачей”. Наконец-то и у немцев появилось своё культовое гиблое место! Война приелась, война забылась, сегодня в моде мистика. Люди готовы платить за возможность прикоснуться к легенде и пощекотать нервишки. А она готова дать им желаемое: пусть католики всё ещё судятся за право собственности над рюккерсдорфской церковью, но после того, как приход остался без настоятеля, общественники подали прошение о переводе данного объекта под протекторат муниципалитета и добились-таки своего. Теперь церковь арендуется организацией “Нечужие Дети” на льготных условиях: учредительница обещала руководству региона устроить здесь место культурного значения и сохранить церковь как памятник архитектуры в невредимом виде. А грядущее строительство трассы только поможет раскрутить проект за счёт увеличения людского потока. Церкви суждено стать музеем. Фрау Керпер уже и название придумала: “Музей религиозного экстремизма”, и тут же поделилась своей затеей в сети. А подписчики подхватили, переименовав начинание в “Музей религиозного мракобесия”. Католики не оставляют попыток вернуть свою собственность, аугсбургский епископат даже пробовал искать поддержки у самого кардинала, но тот лишь вежливо открестился: Рюккерсдорф — закрытая для него тема, всё в прошлом. Вспомнив о кардинале, фрау Керпер снова улыбается: завязав с ним дружбу, она нe ошиблась — Лоренц друзей не предаёт.