Погребение девушки под Гаццо Веронезе. Обращает на себя внимание факт захоронения лицом вниз и посмертные дары: лошадиная нога и куски мяса домашних животных Особенностью венетской культуры можно считать их пристрастие к всякого рода амулетам, которым приписывали магическую силу, прежде всего защиту от злых духов45. Об особой склонности жителей Паданской низменности к ношению талисманов и оберегов упоминали даже некоторые античные писатели, к примеру, Плиний Старший. Бронзовые кулоны, раковины, коралл, янтарь часто обнаруживают при раскопках памятников культуры Эсте. Конечно Они преобладают в памятниках периодов Эсте II, Эсте III и Эсте IV, однако и в слоях, относящихся к периоду Эсте I, также находится некоторое число подобных предметов. Судя по всему, особенно ценились украшения, напоминавшие по форме глаз. Можно предположить, что их считали оберегами от сглаза. Особым уважением пользовались очень дорогие в ту пору стеклянные бусины, а также просверленные янтарные шарики. Янтарь, коралл и стекло сочетали весьма охотно. Поскольку их находят в количестве от нескольких штук до полутора десятков в одних погребениях и совершенно не обнаруживают в других, это даёт основание утверждать, что стекло и янтарь считались украшениями женщин. По-видимому, венетские дамы полагали, что волшебство лишним не бывает и носили сразу несколько амулетов, чтобы умножить их магичесие силы. Такой памятник как Эсте Меджжиаро дал археологам большое количество подвесок с вставками из человеческих зубов. Если верно предположение, что эти зубы - выпавшие молочные, то можно рассматривать такие украшения в связи с инициациями. Допустим, с переходом из детского состояния в подростковое. Амулетами, оберегами, талисманами защищали от зловредной магии не только людей. В ряде случаев отмечено снаряжение волшебными средствами лошадей - дорогостоящих и престижных животных, вдобавок вовлечённых в культовые действа. Безусловно, помимо магических свойств, такие украшения играли роль указателя общественного статуса, были престижными и ценными предметами. Интересно помещение венетами в могилу, того, что раньше истолковывалось как остатки пищи. Собственно, интерес представляет не обеспечение покойника пищевыми продуктами - для всех времен и народов это вполне обычно. Любопытен подбор фрагментов тел животных, определённо не диктуемый гастрономическими предпочтениями. Например, косточки крыла дикой утки явно указывают не на то, что венеты обожали глодать почти не содержащую мяса часть птицы. Крыло олицетворяло полёт, вознесение в обитель богов. Каким-то символом было наполнено помещение в могилу зубов и нижних челюстей собак и медведей. В могилах наличествуют костные останки животных, вообще не употребляемых в пищу, например, змей. Быть может это действие должно было защитить могилу? Какое-то воздействие должно было приписываться и раковинам несъедобных моллюсков. Было даже высказано предположение, что эти раковины служили платой за перевоз в царство мёртвых, как в исторические времена - монета, положенная в рот покойнику. После оплаченного переезда в загробное царство покойник уже не мог вернуться в мир живых. Некоторые кости расположены так, словно их использовали для гадания. На иных костях обнаружены метки, которые можно толковать как посвятительные знаки. Венеты в 10 в. до н.э. уверенно вступили в эпоху военной демократии, то есть в переходный и полный неустойчивости этап перехода от первобытности к цивилизации. Сформировалась новая, не существовавшая ранее горизонталь власти. В неё входили три равносильных и взаимно не подчиненных органа управления (военный вождь, совет старейшин, народное собрание). Венетская этническая общность состояла из племен, причём отношения между племенами не были чётко определены, что вызывало постоянную потребность в координации. Так у венетов сложился особый тип общественной системы: возникли группы общинных поселений, подчиненных наиболее крупному из них, центральному («столичному»), в котором проживали старейшины и вожди. Центральные посёлки достигали своего положения не силой, не потому что там сосредотачивались властолюбивые энергичные эгоисты, их естественным и объективно обусловленным хозяйственным положением.