План этрусского города Вейи «Необходимо подчеркнуть еще раз особенность римской избирательной системы, в которой в отличие от греческой существовало только коллективное голосование... Этот принцип, сложившийся еще в военных куриатных комициях царского времени и в наиболее полном виде воплотившийся в центуриатных комициях, впоследствии был воспринят и трибутными. Но при всей схожести способов голосования отсутствие в трибутных комициях цензовой структуры позволяло более адекватно отражать в каждой трибе социальную стратификацию Рима. Однако было бы некорректно усматривать в этом всего лишь меньшую демократичность римского полиса по сравнению с греческим. Скорее коллективный принцип отражал более высокую степень военизированности римской общины. Ее члены представали не отдельными гражданами-индивидами, а бойцами, спаянными в воинские контингенты, где просто невозможны были разномыслие и расчлененность мнений, которые гасились на уровне первичной военно-политической единицы»516. Реформы 5 в. до н.э. позволили римлянам организовать успешную оборону от этрусков, подчинить ближайших к себе латинов и перейти к наступательным действиям против оско-умбров, представлявших постоянную угрозу юной республике. В 425 г. до н.э. избрали военными трибунами с консульской властью Авла Семпрония Атратина, Луция Квинкция Цинцинната, Луция Фурия Медуллина и Луция Горация Барбата. Кажется, что описывая этот год, Тит Ливий сдерживает зевоту: с вейями заключили перемирие на двадцать лет, с эквами условились не воевать три года В общем, «спокойно было в Городе», а раз не воевали, то и говорить, стало быть не о чём. Настал 424 г. до н.э., который согласно Титу Ливию также «...не был примечателен ни войною за рубежами, ни внутренними раздорами; славу ему доставили игры, обещанные во время войны, великолепные стараниями военных трибунов и собравшие многих соседей. (4) А трибунами с консульскими полномочиями были Аппий Клавдий Красе, Спурий Навтий Рутил, Луций Сергий Фиденат и Секст Юлий Юл. Благодаря радушию гостеприимцев, оказанному с всеобщего одобрения, зрелище доставило гостям еще большее удовольствие. (5) После игр народные трибуны на сходках в мятежных речах бранили толпу за ее преклонение перед теми, кого она ненавидит, за то, что слепо отдается в вечное рабство (6) и не только не осмеливается требовать участия в соискании консульства, но и не заботится ни о себе, ни о своих даже в общих патрициям и плебеям собраниях, где избирают военных трибунов. (7) Так что нечего и удивляться, почему это никто ничего не делает для блага простого народа. На тяжкий труд, на опасность идут лишь там, где есть надежда на вознаграждение и успех... (9) Великие души рождаются для великих почестей. И ни один плебей не станет себя презирать, когда плебеи не будут больше презренными. Надо, наконец, на том или ином человеке проверить, можно ли кому-нибудь из плебейского сословия предоставить отправление высших должностей - неужели невозможно, чтобы нашелся дельный и храбрый человек незнатного рода. (10) С величайшими усилиями удалось отвоевать для плебеев право быть избранными в военные трибуны. Люди, отличившиеся на военном и гражданском поприще, предъявили свои права. В первые годы их оскорбляли, отстраняли и поднимали на смех патриции и, наконец, те перестали выставлять себя на поношенье. (11) Нам не ясно, говорили на сходках, отчего не отменят закон, дозволяющий то, чему никогда не бывать: ведь узаконенное неравенство не столь оскорбляет, как презрение к будто бы не достойным избрания. 36. (1) Такого рода речи выслушивали с сочувствием, и они побуждали некоторых стремиться к должности военного трибуна, и каждый сулил по избрании сделать что-нибудь на пользу простому народу. (2) Обещали и разделить общественное поле и вывести новые поселения, и обложить налогом владельцев земель ради выплаты жалованья воинам. (3) Тогда военные трибуны, удачно выбрав время, когда многие разъехались из Города, тайно созвали к определенному дню сенаторов; (4) в отсутствие народных трибунов было принято сенатское постановление об избрании консулов и об отправке военных трибунов для проверки достоверности слухов о грабительском набеге рольсков на владения герников. (5) Выехав из Рима, они оставили начальником в Городе сына децемвира Аппия Клавдия, юношу деятельного и с колыбели впитавшего ненависть к народным трибунам и простому люду. Народным трибунам не о чем стало спорить ни с отсутствовавшими виновниками сенатского постановления, ни с Аппием - дело ведь уже было сделано»517.