В 423 г. до н.э. были избраны консулами Квинт Фабий Вибулан и Гай Семпроний Атратин. В том же году до римлян дошло известие, которое их не заинтересовало, поскольку касалось земель за пределами Лация - Самния и Кампаньи. После потери этрусками контроля над римскими переправами, а значит и над всем Лацием, этрусские владения в Кампанье оказались отрезанными от Двенадцатиградья. Поначалу кампанских этрусков сородичи поддерживали в борьбе против греков, используя морские пути. Но к середине 5 в. до н.э. и эта возможность была потеряна. Кампанские этруски оказались предоставленными сами себе. Они растеряли силы в борьбе с греками и в отчаянии предложили антигреческий союз горным самнитам. Выбрасываемые из Самния в «свяшенные весны» самнитские дружины охотно принимали предложения этрусков и устремлялись вниз по течению р. Волтурн на прибрежные равнины. Самниты активно смешивались с этрусками и всё больше рассматривали как свой город Волтурн у впадения одноименной реки в Тирренское море. Легенда, переданная античными писателями гласит, что в 423 г. до н.э. самнитские наёмники во главе с неким Капием напали на спящих после праздничного пира волтурнцев, перебили их и и захватили город. После чего, будто бы, город был переименован в честь завоевателя в Капую. Через два года та же судьба постигнет и Кумы. А веком позже Капуя и Кумы станут яблоком раздора уже для римлян и самнитов. Пока же римлян гораздо больше беспокоила ставшая привычной «вольскская проблема». Гонцы от лояльных латинов и герников в ужасе сообщали римскому сенату о подготовке вольсков к беспримерному по масштабам нападению. Консул Гай Семпроний Атратин пренебрежительно отнёсся к «паническим настроениям», пренебрег донесениями и настолько халатно организовал экспедицию против вольсков, что Тит Ливий сквозь зубы отмечает, что «у вольсков римского порядка было больше, нежели в войске самих римлян». Последствия не замедлили сказаться - вольски почти одержали победу. Собственно, скорее всего, слово «почти» здесь излишне. Но римская гордость не позволила Титу Ливию признать унизительного поражения и он тут же на ходу сочиняет сказ о подвиге десятника римского войска: -«... декурион Секст Темпаний который, хоть и видел, что дело гиблое, сохранил присутствие духа. (3) Стоило ему воскликнуть, чтобы всадники, если только они хотят спасения государства, спешились, как вся конница, словно по консульскому приказу, встрепенулась. "Государству конец, -сказал он, -если этот отряд со своими легкими щитами не сдержит натиска врага. Пусть вашим знаменем будет наконечник моего копья; покажите и римлянам и вольскам, что как ничья конница не сравнится с вашими всадниками, так ничьи пехотинцы - с такою пехотой». (4) В ответ на шумное одобрение он шагнул вперед, высоко вздымая копье. Везде, где бы они ни проходили, дорогу прокладывали силой; прикрываясь щитами, неслись они туда, где римлянам приходилось всего тяжелей.