Бюст Бренна в Национальном музее морского флота, Париж. Плутарх в жизнеописании Камилла не сдерживает своего воображения: -«15. Галлы - народ кельтского происхождения; покинув свою землю, которая, как сообщают, не могла досыта прокормить всех по причине их многочисленности, они двинулись на поиски новых владений - десятки тысяч молодых, способных к войне мужчин и еще больше детей и женщин, которые тянулись вслед за ними. Часть их... хлынула к берегам Северного Океана и заняла самые крайние области Европы, другие, осев между Пиренейскими и Альпийскими горами, долго жили по соседству с сенонами и битуригами. Много лет спустя они впервые попробовали вина, доставленного из Италии, и этот напиток настолько их восхитил, что от неведомого прежде удовольствия все пришли в настоящее неистовство и, взявшись за оружие, захватив с собою семьи, устремились к Альпам, чтобы найти ту землю, которая рождает такой замечательный плод, все прочие земли отныне считая бесплодными и дикими. Первым, кто привез к нам вино и склонил их к вторжению в Италию, был, говорят, этруск Аррунт, человек знатный... Прослышав о галлах, Аррунт прибыл к ним и повел их в Италию. 16. Вторгнувшись в ее пределы, галлы тотчас захватили область, которой некогда владели этруски: она простирается от Альп до обоих морей... Вся эта земля изобилует лесами, пастбищами и полноводными реками; в ней было восемнадцать больших и красивых городов, удобно приспособленных и для всяческих промыслов и для роскошной, богатой жизни, и галлы, изгнав этрусков, заняли их сами» 557.
Нападение кельтов на этрусков Галлы, авангардом которых были сеноны, беспощадно громя и преследуя разрозненные отряды этрусков и дружины италийских племён, продвинулись вдоль апеннинского хребта до этрусского города Клузий, дружественного Римской республике. Клузийцы трезво оценивали обстановку и просили поддержки у римлян, рассчитывая совместно справиться с галльской угрозой. В отличие от клузийцев, римляне в то время продолжали находиться в состоянии эйфории от пбеды над Вейями. Они верно оценивали её последствия и рассматривали Вейи как ключ к остальной Этрурии. При этом дальнейшая экспансия на этрусском правобережье Тибра казалась сенату и большинству квиритов делом менее сложным, чем сокрушение вейского могущества. Они не видели на севере достойных соперников. Мольбы жителей Клузия тешили самолюбие римлян и усиливали их шапкозакидательские иллюзии. Сенат отправил в Клузий послов из рода Фабиев (вариант Плутарха- трех сыновей Марка Фабия Амбуста) для улаживания галльско-этрусского конфликта. Удивительно, но сказания изображают галлов куда более разумными и сдержанными, чем римлян. Галлы заявили, что слышат о римлянах впервые, но, судя по тому, что клузийцы просит помощи именно в Риме, жители Города должны быть отважны, сильны и благородны. Галлы не имеют совершенно никаких претензий к римлянам и предпочли бы сохранять с ними хорошие отношения. Зато от клузийцев они желают получить часть земель для поселения и обработки. На вопрос, по какому праву галлы этого требуют, варвары с восхитительным прямодушием ответили: по праву сильного. Они владеют пространствами к северу от реки По, потому что это галльские земли, а к югу - потому что этруски эту территорию не могут удержать.
Битва при Аллии И тут римские послы нарушили все нормы дипломатии, встав в ряды бьющихся с галлами клузианцев. Сказание гласит, что Квинт Фабий Амбуст поразил одного из галльских «бреннов» и стал сдирать с убитого оружие, которое галлы обожали обильно украшать золотом. Вполне понятное возмущение заставило галлов оставить Клузий в покое и потребовать у Рима объяснений. Рим не снизошёл до ответа. Тогда галлы потребовали выдать Фабиев, нарушивших законы войны и соглашались удовлетвориться этим. Еще раз остаётся удивиться сдержанности и взвешенности поступков галлов, которых все клеймят за вспыльчивость и буйство. Не менее удивлённо мы разводим руками, когда легенда сообщает нам о действиях римлян. Возникает ощущение, что в наказание за какие-то проступки боги, действительно, лишили senatus populusque Romanus разума. Попытки жрецов-фециалов выдачей Фабиев предотвратить войну были с негодованием пресечены. Сенат задал народу вопрос с подтекстом: желают ли квириты позорной выдачи Фабиев галлам? Нетрудно было предугадать отрицательный ответ народного собрания. Мало того, всех трёх Фабиев избрали военными, трибунами на 390 г. до н.э.! Их коллегами по трибунату стали Квинт Сульпиций Лонг, Публий Корнелий Малугинский и Квинт Сервилий (в четвертый раз). Галлам объяснили, то личность военного трибуна неприкосновенна, и следовательно, вопрос о выдаче Фабиев может быть поднят лишь через год. Далее римляне насмешливо выражали надежду, что за год галлы забудут обиду. Невозможно было найти более надёжного способа довести галлов до белого каления! -«Узнав об этом, кельты пришли в ярость, прежняя неторопливость исчезла без следа, теперь они двигались со всей быстротой, на какую были способны, и народы, через владения которых пролегал их путь, ужасались, видя их многочисленность, великолепие их снаряжения, их силу и гнев, - и всю свою землю полагали уже погибшей, а города - обреченными скорой гибели; но, вопреки ожиданиям, варвары не творили никаких насилий и ничего не забирали с полей, мало того, проходя вблизи городских стен, они кричали, что идут на Рим и одним только римлянам объявили войну, всех же прочих считают друзьями» 558 - пишет Плутарх.