Оставшиеся до весны месяцы было решено использовать для подготовки генерального наступления против полчищ франков и алеманнов.
В это же время внутри антивизантийской коалиции наметились первые признаки серьезного раскола между остготами и франками. Представитель высшей остготской знати Алигерн после длительных колебаний решил перейти на сторону византийцев и отказаться от союза с франками. По утверждению Агафия, Алигерн понял, что франки в случае победы над империей «не пожелают возвратить готам Италию, но на деле прежде всего поработят их самих, которым на словах пришли на помощь, поставят над ними начальниками франков и лишат их отечественных законов» (Agath., I, 20).
Перспектива подчинения франкам отнюдь не улыбалась представителям остготской знати, и памятуя, что многие годы, в правление Теодориха и Амаласунты, остготская знать поддерживала союзные отношения с Восточной Римской империей, некоторые из них считали и теперь более выгодным вновь пойти на соглашение с ней.
Зимой 553–554 г. Алигерн прибыл в порт Равенны Класис, где в то время находился Нарсес, и вручил главнокомандующему византийской армии ключи от крепости Кумы[599].
Нарсес решил использовать измену Алигерна и для устрашения еще сопротивлявшихся империи остготов, а также их союзников франков. Как раз в это время свободно бродившие по стране отряды франков и присоединившиеся к ним остготы показались недалеко от занятой византийскими войсками крепости Цезены. Нарсес тотчас приказал Алигерну срочно отправиться в эту крепость и с ее стен объявить неприятелю о добровольной сдаче остготами Кум византийским войскам.
Появление Алигерна на стенах Цезены и его заявление о том, что Кумы сданы, а сокровища остготских королей и королевские инсигнии попали в руки византийцев, вызвали прежде всего бурю возмущения среди его соплеменников. По словам Агафия, они осыпали Алигерна горькими упреками в измене своему народу. Но вместе с тем часть франков, соблазненная примером Алигерна и заманчивой перспективой заключения выгодного соглашения с византийцами, стала сомневаться в целесообразности продолжения войны. На этот раз, однако, возобладало мнение наиболее непримиримых противников империи, и было решено продолжать военные действия (Agath., I, 20). Но уже сам рассказ Агафия о колебаниях франков наводит на мысль, что в войсках Левтариса и Бутилина появились сторонники заключения мира с империей соблазненные щедрыми посулами византийцев, а быть может, и подкупленные ими. Ведь известно, что политика подкупа знати варварских племен, столь обычная для византийской дипломатии, широко применялась и Нарсесом в Италии. Порою эта политика была весьма эффективна и приносила реальные плоды. Так, например, Нарсесу удалось подкупом склонить к союзу с империей молодого правителя германского племени варнов[600], по имени Февдибальд, недавно получившего власть над соплеменниками после смерти своего отца Баккара (Agath., I, 21).
Вторую половину зимы 553–554 гг. Нарсес провел в Риме. По словам Агафия, он очень заботился о том, чтобы воины, «живя безопасно на зимних квартирах, не отвыкли совершенно от войны, а затем не ослабели бы и в самой битве» (Agath., II, 1). По его приказу войска систематически занимались, военными упражнениями. Эти данные Агафия подтверждают наше предположение о том, что Нарсес воздержался от активных действий против франков зимой 553–554 г. именно из-за неблагополучного положения в его армии, ибо ему пришлось потратить почти всю зиму на приведение в боевую готовность своих войск и поднятие дисциплины.
Между тем франки и алеманны, не встречая серьезного сопротивления, медленно, но неуклонно продвигались с севера на юг Апеннинского полуострова, предавая огню и мечу все на своем пути. Обойдя Рим, войска Левтариса и Путилина проникли в Самний, где разделились на два больших отряда. Путилин с большей частью войск двинулся в Кампанию, опустошил почти всю эту область, а затем совершил грабительский набег на Луканию и Бруттий, дойдя до самого Мессинского пролива. Другая же часть варваров под командованием Левтариса, разграбила Апулию и Калабрию, вплоть до города Гидрунта. Особенно зверствовали алеманны, которые «кровью орашали святыни и оскверняли посевы, так что везде были разбросаны непогребенные трупы»[601].
599
Источники расходятся в датировке сдачи Кум византийцам. Агафий сообщает, что Нарсес прибыл зимой 553–554 г., в Равенну, куда скоро к нему приехал Алигерн для сдачи Кум (Agath., I, 19–20). Прокопий же ошибочно указывает, что сдача Кум произошла на 18-м году войны в Италии, т. е. в 552–553 гг. (Рrосоp. BG, IV, 35. 38).
600
О варнах или варинах см. Рrосоp. BG, II, 15.2; III, 35.15; IV, 20.2, 11, 18, 20, 21, 31, 33. См.также «Cambridge Medieval History», 1, 284.
601
Agath., II, 1. Рассказ Агафия о грабежах и насилиях франков и алеманнов в Италии подтверждается данными других авторов. Так, Павел Диакон сообщает, что Бутилин (у него Буцеллин) опустошал всю Италию и отсылал захваченную добычу Теодебальду (Pauli Diac. Hist. Lang., II, 2). О бедствиях, которые терпела Италия от нашествия варваров, говорится и в «Жизнеописании Иоанна III»: «3атем пришли вождь франков Амминг и Буцеллин, и они равным образом угнетали Италию» (Lib. Pont. V. Iohan. III, 2). Здесь вождь алеманнов Левтарис, брат Бутилина, ошибочно назван Аммингом. Амминг, по-видимому, был одним из вождей остготов, сражавшихся вместо с франками и алеманнами против Нарсеса. Этническая принадлежность Амминга в источниках характеризуется различно: в то время как Павел Диакон (Pauli Diac. Hist. Lang., IΙ, 2) называет его готом, в «Жизнеописании Иоанна III» о нем говорится как о вожде франков. Это дало Э. Штейну основание считать, что Амминг был вождем франков, который пришел на помощь командиру остготов Видину и пал в сражении с войсками Нарсеса (