Италия и Византия в VI веке

Так, особая статья эдикта освобождала от ответственности лиц, купивших рабов у их похитителя (plagiator), в том случае если они не знали, что те были похищены (E. Theod., 81). Богатым и влиятельным лицам не стоило, понятно, особого труда доказать, что они не знали о похищении, и тем самым освободиться от ответственности.

Другое предписание эдикта Теодориха открывало знати некоторые обходные пути для удержания свободных людей в рабстве. Согласно этому постановлению свободный человек, похищенный, а затем проданный кому-либо, мог окончательно потерять свою свободу, если покупателю удавалось доказать, что тот с целью извлечения выгоды добровольно по договоренности с продавцом дал согласие на продажу в рабство (E. Theod., 82). На основании подобного рода показаний знатные и влиятельные лица получали возможность удерживать в рабстве свободных людей[87].

Остготское правительство в угоду крупным землевладельцам пошло даже на некоторое смягчение установлений римского законодательства, направленных против лиц, удерживающих свободных людей в рабстве или занимающихся их куплей-продажей. Так, по эдикту Теодориха, тот, кто скроет происхождение свободного человека, продаст его или купит, зная, что это свободнорожденный, подвергается, если он из людей низкого происхождения (humiliores), после наказания палками вечной ссылке, если же из знатных (honestiores), то после конфискации трети имущества он карается ссылкой на 5 лет (E. Theod., 83). В римском же праве за подобные преступления устанавливалось значительно более суровое наказание: лицо незнатного происхождения наказывалось ссылкой в рудники или распятием на кресте, знатные же граждане, после конфискации половины имущества, отправлялись в вечное изгнание[88].

Смягчение наказания за подобные преступления в остготском законодательстве, в котором в подавляющем большинстве случаев наказания значительно строже, чем в римском праве, нельзя считать простой случайностью; наоборот, оно свидетельствует, что остготская знать, находившаяся у кормила правления в Остготском королевстве, была заинтересована в сохранении рабства.

Наряду с насильственным захватом свободных людей и обращением их в рабство крупные собственники прибегали и к другим средствам приобретения рабочих рук, необходимых для возделывания их полей. Так, весьма распространенным явлением в те времена было переманивание крупными землевладельцами чужих рабов и оригинариев. В остготском законодательстве оно обычно наказывалось не только возвращением раба господину, но и возмещением потерпевшему убытков[89].

Кассиодор также рассказывает о переманивании крупными землевладельцами чужих рабов и о их возвращении по предписанию правительства прежним хозяевам (Cass. Var., III, 43). Кроме того, крупные землевладельцы часто принимали и укрывали у себя беглых рабов и колонов, используя их труд в своих имениях. Эдикт Теодориха запрещает принимать беглого раба или чужого колона под страхом материальной ответственности. Виновный в совершении подобного проступка должен возвратить хозяину не только беглого раба вместе с его пекулием, но и в придачу передать ему еще другого раба той же стоимости (E. Theod., 84). При этом в эдикте указывается, что «тот, кто против воли господина держит у себя чужого раба, совершает кражу» (E. Theod., 86)[90].

Законодательством вводилось разграничение различных случаев удержания беглых рабов: тот, кто без переманивания (sollicitatio) удерживает у себя беглого раба или колона, обязан возвратить этого раба вместе с его пекулием прежнему хозяину и дать в придачу одного раба; если же это случится во второй или в третий раз, то виновный наказывается уже как sollicitator, т. е. он должен вернуть прежнему хозяину, кроме беглого раба, трех других рабов той же стоимости (Е. Theod., 84).

Эдикт Теодориха предусматривал случай, когда господин раба сам подсылал его с корыстными целями в чужой дом, ибо при этом господин мог рассчитывать получить обратно не только своего раба, но в придачу еще троих. Для раскрытия подобных злоупотреблений закон предписывал пытать раба, и если выяснялось, что он действительно был подослан господином, раб немедленно передавался фиску (Е. Theod., 84). Таким образом, за преступления своих господ в конечном счете расплачивались рабы, подвергавшиеся жесточайшим пыткам при расследовании дела, а господа рисковали лишь потерей раба.

87

Следует, кроме того, отметить, что наследники обычно не отвечали за похищение свободных людей, совершенное их родителями. Так, одно из предписаний эдикта Теодориха устанавливало, что, если похититель (abactor), переманиватель (sollicitator) и вор (fur) умрет до того, как он будет обвинен по приговору судьи, то его наследники не отвечают за преступление, кроме тех случаев, когда пострадавшему необходимо возвратить именно то имущество, которое они получили по наследству (E. Theod., 88). Это постановление также было некоторым смягчением строгих мер, принимаемых против похищения свободных людей и их порабощения.

88

Dig., XL VIII, 15.6 § 2.

89

«Тот, кто переманит (sollicitaverit) чужого раба, пусть отдаст господину трех других (рабов) той же самой стоимости и его самого с его пекулием». «Если кто-либо принимается кем-нибудь, bona fide на основании того, что он называет себя свободным, у принявшего его должно возникнуть опасение, как бы тот не привел его к тяжбе, и следует, чтобы он открыто заявил, что он свободный; если это будет сделано, то тогда, когда раб (servus) или оригинарий будет потребован и будет доказано его зависимое положение, пусть он будет возвращен один, без причинения ущерба принявшему его» (E. Theod., 80). Это важное предписание эдикта Теодориха, как по своему содержанию, так и по форме является вполне оригинальным постановлением остготского правительства и лишь в незначительной степени испытало влияние римского права. (С. J., VI, 2).

90

Это же постановление повторяется и в другой статье эдикта: «Если кто-нибудь, будучи осведомленным, примет рабов, переманенных или воровским образом похищенных другим лицом, тот обязан не только заявить об этом и отдать их, но и должен быть привлечен к ответственности за совершение кражи» (E. Theod., 85).