Весьма показательным для общей социальной направленности остготского законодательства является то, что дополнительное упоминание о колонах наряду с рабами чаще всего встречается в статьях, которые касаются тех правонарушений со стороны угнетенных слоев сельского населения, которые явно носили характер социальной борьбы.
Так, колон упоминается вместе с рабом и оригинарием в статье 97 эдикта, карающей сожжением за поджог дома или виллы. При этом все упомянутые категории зависимого населения противопоставлены свободным людям. Следовательно, между колоном и свободным человеком проводится резкая грань[124].
В эдикте Теодориха особо оговаривается участие колонов, совместно с рабами в самовольных захватах земель и нарушении границ чужого поля (E. Theod., 104). За эти преступления колон, как и раб, подлежит смертной казни[125].
Колон-оригинарий вместе с рабом упоминается в статье 56 эдикта, говорящей об угоне скота. Среди лиц, бежавших от произвола господ, наряду с рабами в эдикте названы также и колоны (E. Theod., 84). Все эти статьи, направленные против социальных выступлений народных масс, указывают на участие колонов совместно с рабами в классовой борьбе.
На основании приведенных данных мы можем прийти к заключению, что правительство короля Теодориха стремилось, распространить на колонов те суровые постановления, которые оно почерпнуло из римского права относительно рабов, закрепляя за господами владельческие права на колонов и строго преследуя сопротивление зависимого населения. Вместе с тем все это является свидетельством роста удельного веса колоната в экономике страны, увеличения заинтересованности крупных земельных собственников в использовании труда колонов; это служит в свою очередь выражением борьбы двух тенденций экономического развития — рабовладельческой и феодальной — в сельском хозяйстве Италии того времени.
В источниках той эпохи, в частности в законодательных памятниках, колоны обозначаются тремя особыми терминами, указывающими на существование некоторых различий в положении отдельных групп внутри этой социальной категории. Наряду с термином coloni[126] сельское зависимое население обозначается в источниках термином originarii[127], а иногда и термином rustici[128].
Среди колонов Италии в период остготского владычества самой низшей категорией, наиболее близко стоявшей по своему положению к рабам, были колоны-оригинарии, во Многих отношениях представлявшие промежуточную социальную группу между рабом и колоном. Низкое положение колонов-оригинариев генетически объясняется уже самим происхождением этой категории зависимых людей из посаженных на землю рабов[129].
Неполноправное положение колонов-оригинариев сохранялось и в Остготском королевстве, что явствует из ряда предписаний эдикта Теодориха, в которых рабы и оригинарии, хотя формально и различаются, но по существу приравниваются друг к другу. Так, за похищение девушки-рабыни или оригинарии закон устанавливает одинаковое наказание, как бы уравнивая тем самым их положение (E. Theod., 21). За угон скота, совершенный рабом или оригинарием, в равной степени отвечает их господин, который может по своему желанию или компенсировать причиненный ими ущерб, или выдать их судье на смертную казнь (E. Theod., 56).
Оригинарий приравнивается к рабу и в статье эдикта, касающейся насилия над свободной женщиной (E. Theod., 63). Бесправное общественное положение оригинариев, близкое к положению рабов, засвидетельствовано предписанием эдикта Теодориха о том, что свободный человек, вступив в связь с чужой рабыней или оригинарией, должен дать ее господину установленное законом возмещение; если же он не может этого сделать, то остается во власти ее хозяина, причем он не имеет права не только расторгнуть с ней свой союз (contubernium), но даже уйти от господина, после ее смерти (E. Theod., 64),
Можно предположить, что в реальной действительности подобные случаи были нередки и что такого рода союзы являлись одним из способов прикрепления свободных бедняков к поместью и превращения их в зависимых лиц. Таким образом, в этом предписании проявляется общая тенденция остготского законодательства к ухудшению положения народных масс, стремление остготского правительства закрепить трудовое население Италии за поместьями крупных собственников[130].
124
В римском праве эпохи Поздней империи, как и в варварских бревиариях, встречается противопоставление колона свободному человеку. См. Br., Nov. Valentin. III, IX, 1; С. Th., V, 10.1; С. J., XI, 48.16; ср. ibid., X, 71.3.
125
В аналогичном предписании римского права упоминаются только, рабы (Paul. Sent., V, 22.2).
128
E. Theod., 69, 150, 152. Cass. Var., I, 2.5; II, 13.1; VI, 9.2; VIII, 31.5; 32.4; 33.2; XII, 5.4; 14.3.
129
Сам термин
130
В эту статью были внесены весьма существенные изменения по сравнению с аналогичным постановлением римского законодательства. Согласно римскому праву, свободный человек, вступивший в связь с зависимой женщиной и оставшийся жить в поместье ее господина, сохранял свою свободу (