При анализе этой статьи эдикта Теодориха прежде всего бросается в глаза явная двойственность в положении рустика. С одной стороны, он выступает как человек зависимый, подчиненный воле господина, без разрешения которого запрещается использовать его труд. С другой стороны, рустик обладает и некоторыми преимуществами по сравнению с другими категориями зависимых людей. Прежде всего ему принадлежат некоторые права на имеющиеся у него средства производства, состоящие из рабов и рабочего скота. В известных случаях рустик может ими распоряжаться независимо от воли господина, ибо в эдикте особо оговаривается, что без согласия самого рустика нельзя использовать труд его раба или быка (E. Theod., 150). Следовательно, использование находящихся в распоряжении рустика средств производства было возможно при соглашении с самим рустиком[148].
Это предписание эдикта Теодориха, на наш взгляд, является важным свидетельством того, что рустики как наиболее-близкая к свободным крестьянам категория зависимого населения, имели возможность довольно свободно распоряжаться своими средствами производства и что остготское правительство было принуждено не только признать, но и санкционировать это право рустиков[149]. При сравнении положения рустика с положением оригинария и колона показательным является то, что рустик в данном предписании эдикта сам выступает как лицо, владеющее рабами, а также рабочим скотом. Из этого следует, что по своему реальному экономическому положению рустик стоял выше не только раба, но и колона-оригинария[150].
Ценные свидетельства о том, что рустики Италии в правление первых остготских королей обладали своим небольшим хозяйством и имели такие средства производства, как рабочий скот и даже рабы, мы находим и в «Вариях». Так, описывая плодородие и богатства области Регия, Кассиодор сообщает, что в садах рустиков постоянно трудились работники (agmen habetur operosum), занимающиеся возделыванием и поливкой овощей (Cass. Var., XII, 14.3). Среди работников, трудившихся в садах рустиков, могли быть не только сами рустики и члены их семей, но, возможно, и их рабы, о которых прямо говорит ст. 150 Эдикта Теодориха. Привлекают внимание и слова Кассиодора о садах и огородах рустиков.
В письме Аталариха от 527 г., включенном в «Варии», сохранилось и другое ценное известие, также подтверждающей наши предположения. Упомянув, что рустики Сцилатинской территории похитили коней у знатного путешественника близ источника Аретузы, король Аталарих предписывает схватить преступников и временно содержать их в собственных домах (teneantur in suis laribus quieti). Таким образом, в этом послании прямо указывается, что рустики принадлежали к той категории сельского населения, которая имела свои дома (Cass. Var., VIII, 32.5).
В другом письме того же короля рустики именуются людьми среднего состояния (mediocres), правда, в противоположность могущественным лицам (praepotentes) (Cass. Var., VIII, 31.5).
Однако, стремясь изобразить картину процветания провинций Италии в правление остготских королей, Кассиодор впадает в явную идеализацию положения рустиков. Так, яркими красками живописуя идиллическую картину богатств и красот природы Бруттия, Кассиодор пишет: «Живут там деревенские жители (rustici), пируя, как горожане; люди с умеренным состоянием (mediocres) наслаждаются изобилием, подобно самым могущественным, ибо ясно, что даже малое состояние недалеко от богатства» (Cass. Var., VIII, 31.5). При всей тенденциозности данного описания жизни рустиков, все же это место из «Варий» Кассиодора привлекает особое внимание упоминанием собственного, хотя и незначительного, состояния у рустиков. Всем сказанным подтверждаются данные эдикта Теодориха о том, что рустики обладали своим хозяйством и некоторыми средствами производства.
Кроме участков земли, которые рустики арендовали у крупных земельных собственников, они могли приобретать свое недвижимое имущество. Так, согласно купчей грамоте, сохранившейся в собрании равеннских папирусов, один рустик, живший на земле Равеннской церкви, купил в 504 г. у аргентария Флавия Василия за 18 солидов участок поля под названием Вегезека, расположенный на территории равеннской округи (Маr., 113). Рустики могли самостоятельно заключать кредитные и торговые сделки. Так, рустик Епифан, живший также на церковной земле, занял у одного богатого гота весьма значительную сумму в 400 солидов, за которую расплачивался работой в имении кредитора (Ennod. Epp., VII, 1).
148
П. Виноградов (указ. соч., стр. 92) считает, что ст. 150 характеризует положение всех категорий колонов Италии. При этом он подчеркивает, что с момента издания эдикта Теодориха воля господина заменяет закон и наступает период господства обычая, а не права.
149
А. Р. Корсунский (указ. соч., стр. 61), толкуя статью 150, акцентирует внимание на том, что, согласно этому предписанию, собственник земли мог распоряжаться средствами производства, находящимися в пользовании колона-рустика. Однако он оставляет в тени то обстоятельство, что сам рустик также мог давать согласие на использование его раба и быка (
150
Ф. Дан (op. cit., Bd. IV, S. 100) полагает, что включение в эдикт Теодориха ст. 150 было вызвано тем, что остготы после завоевания Италии широко использовали труд рабов и рустиков своих соседей римлян; против этих злоупотреблений и выступает теперь остготское правительство. Однако следует добавить, что в этот период труд несвободных людей, принадлежащих другим лицам, использовала не только остготская, но и римская знать.