Приверженцы бакунианского анархизма, вполне симпатичные в свете своего простодушного идеализма, предлагали покончить с недостаточно уважающими свободу буржуа с помощью выстрела под ребро. На юге в начале 1890-х годов также развилось оппозиционное движение, известное как «отряды» («fasci»), давшие название более позднему явлению. На Севере еще со времен, предшествовавших объединению, средний класс традиционно поддерживал радикализм. Идеи социализма овладели умами в Романье, где в 1881 году Андреа Коста сформировал социалистическую партию. А наиболее популярно учение о социализме было в Ломбардии, в частности в Милане, где быстро рос промышленный пролетариат. Итальянская рабочая партия была основана в 1882 году, за ней последовала первая «Палата труда» («Camera del Lavoro»), рабочая организация, основанная Освальдо Ньякки-Виани.
Разрозненные течения итальянской оппозиции, от бомбистов до интеллектуалов, оказались под крылом социализма и получили координированное и последовательное руководство в лице таких организаторов, как Антонио Лабриола и Филиппо Турати. На Генуэзском конгрессе в августе 1892 года они сформировали Итальянскую рабочую партию, ставшую предшественницей Итальянской социалистической партии (ИСП), основанной в 1895 году и существующей до сих пор. К 1895 году относится также публикация социалистической программы-минимум, вокруг которой сгруппировалось демократическое движение. Она была прогрессивной и свободной от предрассудков, но на современный взгляд весьма умеренной программой перемен, включавшей среди прочего требование всеобщего избирательного права, оплату работы выборных представителей, реформу фабрик, прогрессивное налогообложение и пенсию по старости для всех. Социализм придал организованную форму бурному протесту, зревшему со второй половины 1880-х годов. Наглядным его проявлением стали взрывы во Флоренции и Пизе, восстание в Пезаро и покушение в Неаполе на жизнь короля Умберто, наследовавшего отцу после его смерти в 1878 году (кстати, пицца «Маргарита» названа в честь его супруги, королевы Маргариты). В начале 1890 годов на Сицилии вспыхнул яростный мятеж, «отряды» («fasci») были в первых рядах. Криспи повел себя как деспот-параноик, послав на остров многочисленные войска, чтобы сокрушить оппозицию, и учредив военные трибуналы, выносившие чрезвычайно жестокие приговоры каждому подозреваемому. Подобную тактику он применил и при подавлении мятежа мраморщиков в Карраре.
Такой недальновидный подход к решению проблем, естественно, оказался непродуктивным, поскольку велась борьба с симптомами, а не с причинами недуга. Причины, по сути, заключались в неспособности либерального государства оправдать ожидания народа и решить реальные проблемы, неотступно его преследовавшие. Итальянцы все яснее видели государство в истинном свете: как сборище продажных личностей, чьей первой заботой была личная выгода и отстаивание интересов узкой прослойки населения. Люди с растущим недоверием относились к государству, которое считали неспособным удовлетворить чаяния и нужды народа, — система была явно не готова «сотворить Италию без итальянцев». Поэтому репрессии Криспи только усиливали популярность социалистов. Предсказуемая реакция на неудачу такой тактики еще больше доказала это, и в октябре 1894 года Криспи разогнал социалистические организации, очистив избирательные списки, чтобы зафиксировать число избранных лиц, и присвоив себе еще больше правительственных должностей.
Если во внутренних делах Криспи продемонстрировал недальновидность и манию величия, то во внешней политике эти его слабости приобрели характер безумия. Поддержка, оказанная Германии, привела к подписанию договора с Бисмарком и к отказу от коммерческого соглашения с Францией в ущерб итальянской экономике. Последовала сильная утечка капитала, способствовавшая экономическому кризису в стране. Криспи продолжал борьбу с ветряными мельницами, убеждая самого себя, что французы вот-вот нападут (чего они делать не собирались), и на этой почве едва не помешался. Но самой характерной особенностью, обусловившей его внешнюю политику, были тщетные и пагубные попытки вернуть Италии имперскую власть в Африке. Правда, итальянские интересы на этом континенте возникли раньше премьерства Криспи. В 1882 году итальянцы выкупили у Абиссинии порт Ассаб на Красном море. Три года спустя при поддержке британцев они добавили к своим приобретениям Массаву, но только затем, чтобы понести серьезный ущерб в январе 1887 года, когда абиссинцы под предводительством Рас Алулы уничтожили отряд в 500 итальянских солдат при Догали. Этот инцидент уязвил национальную гордость и побудил Криспи ответить в типичной для него манере: он решительно объединил подвластные Италии территории в новую колонию под названием Эритрея, захватил земли в Сомали и объявил Абиссинию итальянской собственностью. Однако новые граждане империи оказались весьма несговорчивыми, вспыхнул новый мятеж под предводительством до сей поры покладистого короля Абиссинии Менелика. На расправу с повстанцами послали генерала Баратьери, но мятежники перебили всю его армию 1 марта 1896 года в битве при Адобе. Итальянские войска унесли с собой в песчаные могилы политическую карьеру Криспи. Эта загадочная личность, герой Рисорджименто, легко поддававшийся эмоциям, человек с несколько преувеличенным представлением о величии своей страны и собственной персоны, умирал в безвестности и нужде.
Падение правительства Криспи не помешало распространению новой социалистической оппозиции, чья уверенность в себе и популярность среди народа все росли. На короля совершили еще одно покушение, по всей встране прокатились беспорядки. Они достигли пика в 1898 году; казалось, вот-вот грянет революция. Мятеж на юге, подавленный генералом Пелу, перекинулся на всю страну, в результате половина из пятидесяти провинций оказалась на военном положении. Самые серьезные инциденты произошли в Милане, где военные стреляли в толпу, убив почти сто человек. Какое-то время Италия стояла на пороге военного правления; у власти среди прочих оказался генерал Пелу, занимавший пост премьер-министра в 1898–1900 годах. Этот исход в конце концов предотвратило правительство согласия под управлением Джузеппе Саракко. Ситуация в стране нормализовалась только после того, как короля Умберто убили в Монце в июле 1900-го и его место занял Виктор Эммануил III. Тогда же на политической арене появился новый персонаж: Джованни Джолитти.
Эпоха Джолитти, 1900–1914 годы
Если Депретис и Криспи были циничны и ловко манипулировали парламентской системой, то Джованни Джолитти (1842–1928) оказался скользким как угорь «министром преисподней», как назвал его современник, историк Гаэтано Сальвемини. Он удерживался у власти, продолжая установившуюся практику трансформизма, и даже сделал шаг вперед. Основную оппозицию либеральному строю представляли социалисты — слева, а справа — партия духовенства (клерикальная партия, предшественники современных христианских демократов), появившаяся в качестве электоральной силы после того, как папа Пий X (1903–1914) ослабил католический бойкот государства в ноябре 1904 года. Джолитти перехватил инициативу у левых, позаимствовав многое из их социальной политики, правых ублажил поддержкой в некоторых вопросах, например по поводу вооруженных сил, а при случае — прямыми сделками с ними, как в 1913 году. Так он обеспечил себе почти постоянное большинство в парламенте. Другой гранью его изворотливости было умение исчезать с вершин политической жизни прямо перед тем, как дела пойдут худо, предоставляя другим принимать огонь на себя, пока он будет отсиживаться в безопасном отдалении от кризиса. С неизменной поддержкой тщательно выстроенного верного большинства он был настоящим серым кардиналом итальянской политики начала XX века и властвовал, даже не находясь у власти. С 1901 года до начала Первой мировой войны он был главенствующей фигурой в стране. В сфере внутренней политики период его правления характеризовался такими важными социальными преобразованиями, как упорядочение детского и женского труда, усовершенствования в области начального образования и страхования жизни и, самое главное, введение всеобщего избирательного права для мужчин 25 мая 1912 года.