Сейчас мне надо было выяснить, где стоят пригородные поезда и я отправился бродить по вокзалу. В его конце был выход на платформы, — их было штук пять, и на одной стоял пригородный поезд, на котором в окне машиниста было написано Милан. Я прошел до конца электропоезда и там, в окошке машиниста было написано, что он идет в аэропорт.
Узнав, что мне было надо, я оправился за билетом. Подошел к итальянцу, с которым разговаривал и сказал, что хочу купить билет, на ближайшую электричку до аэропорта. Он попросил паспорт, потом я кредиткой оплатил билет, и с этим было закончено. Теперь надо было его закомпостировать. Еще дома, когда я зимой готовился к поездке, мне на глаза попалась информация, о том, где надо было прокомпостировать билет, иначе контроль в пригородном поезде мог ко мне придраться, или выписать штраф.
Эти небольшие аппараты желтого цвета висели на небольших столбиках у каждой платформы, но я не спешил в них засовывать свой билет — что от них можно было ожидать, не знал. Билет у меня был один и что с ним случиться в этом желтом ящике, можно было лишь догадываться — а вдруг он его съест, или покрошит на мелкие кусочки.
Редкие пассажиры не подходили с этим желтым ящикам, и я устал ждать, когда кто-то попытается прокомпостировать свой билет. На выходе стояла пара молодых людей с повязками на рукавах, и мне пришлось подойти к одному из них. Мне было непонятно, в какой желтый ящик мне опускать билет — в любой, или выбрать один из них, и как выбрать необходимый ящик. Общение с коренными обитателями итальянского вокзала проходило очень сложно, и я проклял этот итальянский язык, которого я не понимал, совсем.
Я спрашивал то на французском, и при этом смотрел на реакцию итальянского парня, потом на смеси английского и французского, но он меня так и не понял. Потом подошла молодая девушка, и, выслушав парня, а потом и меня, протянула руку за билетом. Но я его не отдал, сказал спасибо, и пошел к электричке. Остановился около желтого ящика, опустил туда свой билет, и автомат вернул мне его, уже с дырками. Похвалив его и себя, я зашел в первый вагон, уселся и стал ждать.
Через несколько минут в вагон зашла молодая семья — парень, девушка и маленькая девушка. Они были при чемоданах, и я облегченно вздохнул, была стопроцентная вероятность, что они, как и я едут в аэропорт.
Электричка тихо поехала, и я стал смотреть в окно. Там было очень темно, и иногда мелькали светильники. Смотреть было скучно и неинтересно, поэтому я стал рассматривать вагон, и гадать, где мне выходить и когда. Радио молчало, и на стенках не было карты или схемы.
Парень, который сидел на противоположной стороне вагона, в нескольких метрах от меня, видимо заметил мое беспокойство, и спросил на английском, куда я еду. Я ответил, что я еду в аэропорт, и что я русский. Он оказался израильтянин, и тоже ехал туда, куда и я. Мы с ним говорили — он на английском, я на смеси французского и английского, и мы понимали друг друга. Когда он поинтересовался, какой мне терминал нужен, я сказал, что не знаю. Он попросил мой билет, достал свой смартфон, и потом сказал, где мне выходить, и номер терминала. Он выходил передо мной, и я поблагодарил его за помощь.
В аэропорту Милана было три терминала — каждый представлял собою аэропорт, допустим, как Внуково, и они были на некотором расстоянии друг от друга. Попасть в них можно было из электрички, или на бесплатном шаттле, — таком автобусе, который ездил между этими терминалами. Я вышел из электрички на своем терминале, и был этим несказанно рад. Прошел по длинному тоннелю, читая многочисленную информацию на стенах, и вскоре вышел в здание аэровокзала.
Прошелся там, нашел расписание со своим вылетом, потом отправился по зданию аэропорта, замечая, что где находиться. В аэропорту было тихо, безлюдно и немногочисленные пассажиры устроили себе постели прямо на полу, около окон, и спали. Было часа три ночи, мне спать еще не хотелось, и я достал свой смартфон и подключился к бесплатному интернету.
Мой рейс был около девяти утра, я немного поспал утром, и пошел к стойке регистрации с моим вылетом. Когда нашел, отправился покурить — мне, к моему удовольствию все сделать правильно, и меня ждал Париж. Французский язык я знал более-менее, и не боялся в нем потеряться.