Оретта. Что нам делать, ежели вернется мой старик? Глядите, окно открылось и кто-то вылезает. Кто это?
Джулио. Оставайтесь здесь, а я посмотрю. Пожалуй, спрячьтесь.
Оретта. Да поможет мне Бог избежать позора!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Джулио. Ну и ну!
Ринуччо. Ну и ну!
Джулио. Господи, это же мессер Ринуччо! Вот так так!
Ринуччо. Кто здесь?
Джулио. Мессер Ринуччо?
Ринуччо. Мессер Джулио! Вы не видели мадонну Оретту?
Джулио. Я знаю, что она устала вас ждать. Почему вы столь непростительно промешкали?
Ринуччо. Объясню на досуге. Где она?
Джулио. Здесь, рядом. А что?
Ринуччо. Мне нужно с нею поговорить. Идем к ней.
Джулио. Да вот же она. Мадонна, выходите, это ваш мессер Ринуччо.
Оретта. О мессер Ринуччо, с доброй ночью.
Ринуччо. С доброй ночью и доброго вам года. Что же это вы, мадонна, убегаете от вашего слуги?
Оретта. Мессер Ринуччо, да кабы я знала, что все подстроено вами или мессером Джулио, я бы не вышла, а вы бы не вошли в мой дом. Но, слава Богу, мы оба здесь. Все к лучшему. Однако что это вы через окно вылезли?
Ринуччо. По милости вашего мужа, который, вернувшись домой и найдя дверь незапертой, а также услышав меня в комнате с вашей сестрой и подумав, что я с вами, выскочил на улицу и, заперев дверь, побежал, сдается мне, к дому ваших братьев.
Оретта. Горе мне! Я пропала.
Ринуччо. Не плачьте, не тревожьтесь, мадонна Оретта. Ничто не препятствует моему счастью, не мешает наслаждаться вашей любовью после того, как мы с вашей сестрой нашли прикрытие на все случаи.
Оретта. Какое прикрытие? Горе мне!
Ринуччо. Идите сюда, я открою двери. О, чудо! Они не заперты! Заходите в дом и действуйте так, как скажет мадонна Вьоланте. И не тревожьтесь.
Оретта. Поручаю себя вам. Ради Бога!
Джулио. Мадонна, будьте покойны. Пока мы живы, вам не грозят неприятности; жизнь же наша останется вне всякой опасности, доколе мы будем знать, что вы милостивы к нам.
Оретта. О мессер Джулио и мессер Ринуччо! Выбраться из беды, не причинив огорчения близким, представляется мне невозможным! Дай Бог, чтоб это мне удалось так же, как я ваша и всегда буду ваша.
Ринуччо. Да будут благословенны эти уста!
Оретта. И уж коль скоро я ваша, то и поручаю себя вам.
Джулио. Мы же как ваши слуги целуем вам ручки.
Ринуччо. Хватит. Отложим на потом церемонии и рассуждения. Заходите в дом.
Оретта. Действуйте. Доброй ночи.
Ринуччо. Запритесь на засов.
Джулио. Мессер Ринуччо, вот вам возможность ради ее спасения поставить на кон состояние и жизнь.
Ринуччо. Не сомневайтесь, мессер Джулио: комар носа не подточит. Станем здесь, у нашего дома, и подождем старика. И ежели вас не разберет смех, завтра утром я угощаю вином.
Джулио. Не держи я вас за человека умного и рассудительного, я бы сейчас смеялся над вами, видя, какой оборот принимает дело, и слыша то, что вы говорите.
Ринуччо. Не сомневайтесь.
Джулио. А я и не сомневаюсь, ибо опасность бесспорна. Сомневаются, когда вилами по воде писано.
Ринуччо. Сомневаться нынче ночью следовало бы мне — после того, как меня надули, будто мячик, однако я не хочу роптать. В конечном счете мне скорее повезло, чем хватило ума. И поскольку дело приняло такой оборот, расскажите мне по крайней мере, мессер Джулио, как это случилось, дабы я знал на будущее, хотя, быть может, не всегда же мне попадать впросак, как нынче ночью. Обещаю и я наперед рассказать вам кое-что не менее занятное. Тем самым мы скоротаем время, покуда старик не вернется.
Джулио. Можно, я скажу правду? Вы не рассердитесь?
Ринуччо. Можно и даже нужно. Так и знайте — наперед все вам прощаю.
Джулио. Правду вам сказать, я с самого начала, с самого моего приезда в этот город, влюблен в мадонну Оретту; только я этого не показывал, ибо после того, как вы поведали мне о своей любви, я полагал, что, открывшись, огорчу вас и поврежу себе. Втайне же я разными путями искал встречи с нею и, поскольку ни один из них ни к чему не привел, жил в отчаянии.
Ринуччо. А я-то хорош, черт меня возьми! Так опростоволоситься!
Джулио. Особенно я отчаялся сегодня, когда увидел, как скоро и с какой легкостью вы можете осуществить свое намерение.
Ринуччо. Зачем же вы дали мне совет и нашли для меня легкий способ осуществить мое намерение?
Джулио. Затем, что когда вы как друг попросили у меня совета, я скрепя сердце предпочел поступить в ущерб себе, как этого требовал долг истинного друга, вместо того, чтобы обмануть вас и выиграть самому.
Ринуччо. Я всегда видел в вас верного друга, но тут — честь вам и хвала! — вы показали себя сверхверным.
Джулио. Не находя себе места, я, дабы излить душу, поведал обо всем моему Джорджетто, коему, как вы знаете, я охотно поверяю все свои тайны; после чего, сам на себя непохожий, я стоял, переодевшись служанкой, у двери вашего сада в ожидании старика, который явился в соответствии с нашим планом.
Ринуччо. Я видел, как он пришел. Но под каким предлогом вы его заперли во дворе?
Джулио. Впустив его во двор и заперев дверь, дабы он не мог выйти, я ему говорю: «Сударь, мы погибли! Мессер Ринуччо и мессер Джулио вернулись, они дома». Услышал это старый хрыч — и поджилки у него затряслись. Тут я его немного успокоил, сказал: «Все равно они куда-то собрались. Ждите меня здесь — чуть только выйдут они из дома, я к вам вернусь».
Ринуччо. Вы так долго с ним говорили, и он вас не узнал?
Джулио. Вот именно. Я весьма удачно подделал голос под женский. Да и не знает он меня — видел как-то с вами, но, по-моему, разговаривать нам не довелось. К тому же, когда он явился, он плохо соображал от любви, а уж когда услышал, что мы дома, и вовсе от страха перестал соображать. Таким образом, я ушел, а его запер во дворе.
Ринуччо. Перед этим бледнеет история мессера Риньери из «Декамерона».{182}
Джулио. Не успел я дверь запереть, подходит ко мне Джорджетто и, весь сияя, говорит: «Мессер Джулио, живо раздевайтесь и идите в комнату — мадонна Оретта вас ждет». «Не следовало бы и тебе усугублять мою боль», — говорю я ему. «Господь с вами! — отвечает он. — Я вам ее привел, идите к ней, только сделайте вид, что вы ее благоверный, и попробуйте ее приручить без лишних хлопот».
Ринуччо. И по-твоему, это хорошо — добиваться своего бесчестным путем!
Джулио. Я сбрасываю с себя платье служанки и вхожу, не вполне уверенный, что меня не заманили в ловушку. Не успеваю я переступить порог, как шею мою обвивают чьи-то руки.
Ринуччо. Все это, надо думать, происходило в темноте.
Джулио. Вот именно, что в темноте! Тогда я нащупываю лицо и, убедившись, что кожа нежная, чувствую желание заняться своим делом. Полураздетые-полуодетые, мы добрались до кровати, я совершенно сбился с панталыку, она говорила до того тихо, что я ничего не мог разобрать и, следовательно, не был уверен, мадонна Оретта она или нет, боясь, что Джорджетто привел мне другую женщину, и не осмеливаясь спросить: «Кто вы?» — либо сказать, чтобы она говорила громче; про себя же я твердил: «Если это мадонна Оретта, — что тем не менее представлялось мне невероятным, — я не хочу, чтобы она меня узнала».