Панцана. Ничего себе благосклонность! Надо же такое измыслить!
Мессер Лигдонио. О чем ты там?
Панцана. Лучше и не придумаешь, говорю. И как она, эта дама, хороша ль собой?
Мессер Лигдонио. Прелестна, как денница.
Панцана. Как дьяволица?
Мессер Лигдонио. Изыди на два шага, как было велено. Сюда идут.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Роберто. Сей край весьма беден прекрасными дамами. Туда пойдешь — пусто, сюда заглянешь — не густо. Видно, придется мессеру Консальво потерпеть: даже если он меня свяжет, я не пробуду здесь и дня. Кто бы, однако, присоветовал мне, как поскорее добраться до постоялого двора «Кавалло»?
Мессер Лигдонио. По виду вроде чужеземец.
Роберто. Вот кто, пожалуй, мне поможет. Храни вас Господь, достопочтенные синьоры. Не укажете ли путь к постоялому двору «Кавалло»?
Мессер Лигдонио. С превеликим удовольствием. Сперва все прямо, потом возьмете вправо, а далее влево; вначале сюда, затем туда — и снова прямо; ну а в конце вас кто-нибудь направит до самого места.
Роберто. Вы, милостивый государь, пизанец?
Мессер Лигдонио. К вашим услугам.
Роберто. Ваш город довольно скуден на предмет нежного пола.
Мессер Лигдонио. Виноват, вы плохо знакомы с сим городом. Женское сословие здесь очень даже процветает.
Роберто. Рад был бы вам поверить, только куда подевались все эти цветки? Я вышел было сыскать хотя б один на эту ночь, но до сего часа не приметил ни единого ростка.
Панцана. Тоже мне выискался! И дня в городе не провел, а уж подавай ему дамочку попригожей. Накось, выкуси!
Мессер Лигдонио. Не так-то это просто, всего за один день. Коли задержитесь у нас еще на денек-другой, — отбоя не будет.
Панцана. И этот туда же!
Роберто. Что же прикажете мне нынче вечером делать? Я не привык к этаким выкрутасам и не желаю проводить в одиночестве вторую ночь кряду.
Панцана. Клянусь всеми святыми, этот тип под стать моему хозяину: тоже охотничек по женской части. Два сапога пара! Послушайте, что будет дальше: не пожалеете.
Мессер Лигдонио. Как видно, этой ночью придется вам поднабраться терпения.
Роберто. Немало городов повидал я на своем веку, однако такого со мной еще не случалось. Бывало, не успеешь с коня сойти, а уже заприметишь какую-нибудь красотку; снарядишь к ней посольство, одаришь гостинцами — вот ты у нее и в фаворе, а там, глядишь, и заветный дар твой.
Панцана. Ах, бедные женщины!
Мессер Лигдонио. Охотно вам верю. Нечто подобное происходило и со мной. Не угодно ли сказать, из каких краев будет ваша милость?
Роберто. Я родом из Перуджи. Ныне состою на службе у князя Салернского и вот уж два года пребываю то в Салерно, то в Неаполе.
Панцана. Клянусь святым причастием, так я и думал. Быстро же обучили его эти неаполитанские синьоры. Нравы их он перенял еще резвее, чем язык.
Мессер Лигдонио. Ах, несравненный Неаполь! Как часто я о нем вспоминаю.
Роберто. Славный, чудный град! Амур непрестанно поражает там остриями своих стрел.
Мессер Лигдонио. Сущая правда. Готов подтвердить это, как никто другой.
Роберто. Что говорить о Неаполе — словно жемчужина блистает он среди прочих городов мира. Повидал я превеликое множество разных других мест и везде находил раздолье по дамской части. Везде, кроме Пизы.
Мессер Лигдонио. Погодите, присмотритесь и увидите, что наши дамы ничуть не хуже, чем в иных краях, и обещают достойным немалые услады. Уж я-то в этом толк знаю.
Панцана. Уж он-то знает. Послушайте, послушайте.
Мессер Лигдонио. Такой знатный кавалер, как вы, всенепременно найдет, чем поживиться.
Роберто. Не подумайте, будто хвастаю, но скольких я знавал — не перечесть. А распиши я вам свои похождения, вы бы только руками развели.
Мессер Лигдонио. Вот славно, что судьба свела нас вместе! Ибо и я весьма недурно навострился в этом искусстве и также смог бы поведать вам о своих любовных перипетиях, коим несть числа. Еще лелею надежду, что каждый день сулит мне новые отрады: покуда не пробилась седина, любовь питает меня соками жизни.
Панцана. Вернее, покуда не пропало всякое желание выдергивать да подмалевывать седые волоски, что давным-давно уже пробились.
Роберто. Коли вы не прочь, готов потешить вас одной историей.
Мессер Лигдонио. Сделайте милость. В долгу перед вами не останусь и позже расскажу презабавный случай.
Панцана. Ни за какую мзду не согласился бы на такое удовольствие.
Роберто. Прошлым годом случилось мне завернуть в Геную по неотложным делам князя, как раз в то время, когда его святейшество папа Павел отправился в Чивитавеккья{170} благословить на ратный подвиг императорское войско. Так вот, приударил я тогда за некоей благородной особой и, покуда увивался за ней, всячески старался ей угодить. Уж я и поклоны ей до самой земли отвешивал, и какие только пируэты не выделывал, — словом, вился вокруг нее вьюном. Она в церковь — и я следом, она из церкви — и я за ней; то нагоню, то отстану, так неотступно и следую, вздыхая и теребя шляпу в руке. Что ни гуляние, маскарад или кавалькада — я тут как тут, подле нее. Не было случая, чтобы, выглянув в окно или выйдя за порог, она не приметила бы своего воздыхателя. Не счесть даров, кои отправил ей, ибо в любви моя щедрость не знает границ. Никогда не кичился я победами и доверял свои сокровенные мысли лишь тем, кто никак не мог донести их до нее. Так, против обыкновения, продолжалось более месяца, ибо я привык срывать сладостный плод спустя неделю, много — две. Меж тем за все это время она не выказала ни единого знака благорасположения ко мне. Оскорбленный такой ее нелюбезностью, я воспылал гневом и порешил отплатить ей той же монетою. Как завидела она, чем дело обернулось, сей же час отрядила ко мне служанку, прося моего прощения и всячески заверяя в своей совершенной преданности. Но я до того на нее озлобился, что твердо положил стоять на своем: дескать, пусть хоть озолотит меня, а видеть ее все одно не желаю. Управившись с княжескими делами, вернулся я в Салерно. Вашу руку, сударь. Хотите узнать, чем кончилась вся эта история? Бедняжка так в меня врезалась, что, переодевшись в мужское платье, добралась аж до самого Салерно, проскакав сотни миль. Увидев ее, я уже не мог не сжалиться над ней.
Панцана. О-хо-хо-хо! Кто-нибудь — держите меня!
Мессер Лигдонио. История ваша упоительна.
Роберто. Полагаю, я исполнил перед ней свой долг, не правда ли? Она так изнемогала от любви, что больно было смотреть на ее страдания! Как истинный дворянин, я обязан был ее принять.
Мессер Лигдонио. Расскажу вам свой случай, ежели соблаговолите выслушать.
Роберто. Буду рад.
Мессер Лигдонио. Как вам должно быть ведомо, женская натура такова, что стоит какой-нибудь женщине увериться, будто мужчину не шибко жалуют другие дамы, так и к ней он попадет в полную немилость. И напротив, коль сведают, что мужчина нарасхват, так и норовят его первыми заполучить, ибо завистливы все как на подбор: что одной любо, то и другой подавай.
Роберто. Что верно, то верно.
Мессер Лигдонио. Не так давно нечто подобное вышло и со мной. Некая дама, живущая неподалеку от меня, прознала, что ко мне благоволит немало женщин, и тоже загорелась желанием со мной сойтись. Для затравки она умолила меня через своего человека прислать ей какое-нибудь мое сочиненьице: надо вам заметить, что забавы ради я сочиняю, и весьма недурно. Я согласился и отправил ей свеженькую новеллу, обилующую любовными похождениями. Прочтя ее, моя дама воспылала ко мне такой неуемной страстью, что немедля прислала человека с просьбой прийти к ней, ради всего святого. Не успел я войти, как, забыв о всякой сдержанности, бедняжка кинулась мне на шею с пылкими признаниями в любви.