ВЕНЕЦИЯ
Правда, Венеция была не прежняя. Крылатый лев св. Марка не парил уже победно над морями. Республика перенесла два тяжелых потрясения незадолго до того, как к ней потянулись буффоны и комедианты.
Первый удар благосостоянию Венеции был нанесен взятием Константинополя турками (1453). Само по себе это событие едва ли имело бы губительное влияние на судьбы республики, ибо она почти сейчас же заключила торговый договор с новыми хозяевами Босфора. Но взятие Константинополя не могло быть последним этапом в движении османов: волна турецкого нашествия хлынула дальше и неизбежно должна была затопить рано или поздно владения Венеции на Эгейском и Ионийском морях. И действительно, уже в 1479 г. вспыхнула война, кончившаяся потерею всего Негропонта (Эвбеи) и некоторых городов на Морее. Но даже грозное соседство турок и все вытекающие из него тяжелые последствия были ничто в сравнении с теми бедами, какие нанесло Венеции открытие морского пути в Индию (1498).
Когда португальские корабли привезли в Лиссабон первый груз перца и весть об этом пришла в Венецию, — город объят был ужасом: купцы поняли — венецианцы отличались большой понятливостью в этих делах, — что это самое большое несчастье, когда-либо постигавшее республику. Опасения сбылись: открытие морского пути в Индию означало крушение того, что было жизненным нервом государства, — его монополии в торговле с Востоком. Отныне она должна была перейти в руки других наций. Для Венеции это было началом конца.
Но упадок наступил не сразу. Конец XV в. и весь XVI в. были тем переходным периодом, когда экономический кризис, разразившийся в Италии, а также перемещение торговых путей в результате географических открытий и продвижения турок, оборвали наступательные действия Венеции в области торговли. Однако только венецианская республика, одна среди всех итальянских городов, сумела сохранить свою независимость от иноземных захватчиков. Это явилось причиной того, что в Венеции XVI в. попрежнему пышно цвели искусства, богатства щедро расходовались на празднества и зрелища. В Венеции это было время постройки пышных палаццо, украшения собора св. Марка и дворца дожей, церквей и домов, время, когда создавали свои шедевры Джованни Беллини, Джорджоне, Тициан, Тинторетто, Веронезе, оба Пальма, Сансовино, Палладио. Нарождавшийся юный театр бросил якорь в Венеции, ибо там соединились для этого все условия.
Венеция не могла вести активной политики, направленной против феодально-католической реакции. Для этого она не была достаточно сильна. Венецианский патрициат не забывал идейных традиций, которые были когда-то его гордостью и которые дали итальянской культуре такое количество писателей и художников. Имена гениальных венецианских живописцев, скульпторов и архитекторов, прославивших искусство родного города, обязывали правителей республики не отступать перед темными силами, делавшими по всей Италии свое злое дело. Этому в значительной мере способствовал тот факт, что Венеция была республикой весьма консервативной, и ее республиканскому режиму ничто серьезно не угрожало. Республиканский режим, выражавший интерес немногих патрицианских фамилий, без труда сочетался с политикой весьма реакционной. Мощи своей республика еще не утратила. Соотношение сил в Италии было таково, что Венеция могла сопротивляться любой агрессии с помощью своей дипломатии и особенно с помощью своего великолепного военного флота, который как раз в эпоху наибольшего ожесточения феодальной реакции в союзе с реакционнейшей испанской монархией Филиппа II одержал блестящую победу над турками при Лепанто (1571). Наличие мощного боевого флота и консервативный характер республиканского режима, а также отсутствие сколько-нибудь опасной для этого режима демократической оппозиции удерживали наиболее реакционные государства как в самой Италии, так и за ее пределами, от покушений на нейтралитет Венеции. Было ясно, что у Венеции не может хватить сил для сколько-нибудь активной наступательной политики против остальной части Италии. Поэтому Венеция могла безбоязненно выступать со всевозможными декларациями в защиту республиканского образа правления и культуры Ренессанса, хотя все, что делалось в этом направлении, носило пассивный характер. Лагуна св. Марка была все-таки единственным местом в Италии, где существовала какая-то свобода слова и свобода мысли.