Италия была поглощена работою в области мысли и творчества, она создавала шедевры литературы и искусства, украшала страну великолепными памятниками архитектуры, статуями, барельефами, фресками, станковыми картинами, садами, но свое место в ряду крупных централизованных государств она потеряла. В Испании, Англии и Франции создавались национальные монархии, преодолевавшие внутренние центробежные силы и готовые защищать свое положение в Европе. А Италия оставалась раздробленной на мелкие самостоятельные области, среди которых выделялись лишь два более крупных государства — Венеция и Папская область. И Венеция, и, особенно, Папская область препятствовали созданию единой Италии. К тому же Италия была экономически обессилена перемещением торговых путей, отнявшим у нее монополию по снабжению Европы левантийскими товарами. Это было причиною того, что территория Италии становилась предметом агрессии со стороны более сильных европейских государств.
Когда культура была на подъеме, руководящую роль играла итальянская буржуазия, и у нее был один соперник — остатки не до конца разгромленного в Италии класса феодалов. Когда было преодолено сопротивление социальных и политических сил этого класса, и буржуазия стала питать уверенность, что она может вести за собой трудовой народ, помогавший ей бороться с феодализмом и церковью, обнаружились противоречия между купцами-предпринимателями и ремесленниками. Классовые столкновения в последние десятилетия XIV в. приняли особенно резкую форму. Сопротивление трудящихся стало казаться для зарождающейся буржуазии настолько опасным, что она метнулась в объятия старого противника — феодального дворянства. А это неизбежно вело к компромиссу и с церковной идеологией.
Экономическая почва подготовила благоприятную предпосылку для наступления феодально-католической реакции.
Феодальная реакция шла, усиливаясь, двумя путями. Стала сокращаться область приложения капитала в торговле и в промышленности вследствие потери монополии во внешней торговле, что было в свою очередь результатом великих географических открытии и перемещения путей мировой торговли из Средиземного моря в Атлантический океан. Эти перемены подкосили транзит и привели, хотя и не сразу, к развитию промышленности в европейских странах, которые Италия снабжала прежде как сырьем, так и готовыми товарами. Итальянский капитал был вытеснен с внешних рынков. Но он постепенно терял и внутренние. Могущественные торговые и промышленные корпорации — «старшие цехи», которые создали в Италии промышленность и кредитное дело, погибали в борьбе с государственной экономической политикой. Особенно плохо было в областях, захваченных Испанией: в Неаполитанском королевстве и в Ломбардии. Там наместники испанского короля фискальными (порча монеты), податными, таможенными мерами искусственно сокращали роль торговли и промышленности.
Параллельно шел другой процесс. Поднималось землевладение, значение которого было так ничтожно в общем балансе итальянской экономики в XV в. и даже в начале XVI в. Руководящую роль при этом играли опять-таки области, завоеванные испанцами. Юг Италии с его феодальными традициями, тянувшимися еще от Анжуйцев (1266—1442), представлял вообще благоприятную почву для феодальной реакции, и испанским наместникам не стоило большого труда найти среди потомков анжуйских баронов поддержку диктуемым из Испании мерам. Но и в Ломбардии с ее прочными промышленными традициями испанцы решили восстановить значение землевладения. Налоги, отягощавшие горожан, не распространялись на помещиков. Ломбардская знать радостно приветствовала новые принципы экономической политики и часть капиталов, освобождавшихся вследствие свертывания промышленности, вкладывала в землю, округляя родовые имения. Медичи в Тоскане, папы в Риме, вынуждаемые Испанией и подчиняясь факторам экономической конъюнктуры, понемногу переходили на те же пути хозяйствования. Например, герцог Козимо Медичи прямо заставлял старые промышленные семьи Флоренции изымать капиталы из торговли и промышленности и обращать их на покупку земли.