— А тебе, видно, и не нужен слепой, чтобы попрошайничать.
— Ошибаетесь. Мне ничего не подают. Говорят, чтобы шел работать.
— Я тебе уже подала.
— Вы? Вы дали мне только два евро.
— А сколько должна была дать?
— Каждый должен платить в соответствии с испытываемым интересом.
— Иди работать.
— До вчерашнего дня я работал.
— Найди себе настоящую работу.
— У меня была настоящая.
— И больше ты ничего не умеешь?
— Умею. Это. — Он поднял книгу и карандаш, и добавил: Я закончил философский факультет.
Дэни снял капюшон.
— Это бесполезно, — сказал он и посмотрел в свою шапку, потом вывернул ее наизнанку и, не надев капюшона, снова начал делать заметки на полях своей книги.
— Если дадите мне 10 евро, я пойду поем. Если нет — обойдусь.
Дэни был брюнетом с глубоким чувственным взглядом.
— Ты действительно изучал философию?
— Да. У меня диплом по эстетике. — сказал он и, немного помолчав, добавил: Послушайте, я могу быть вашим сторожевым псом. В общем, я ведь лучше любой настоящей собаки. Испытайте меня. Я довольствуюсь малым: немного мелочи на еду. А время, чтобы читать и писать, я нахожу сам. И, конечно, у вас не будет проблем со страховыми отчислениями. За сторожевых собак отчисления не делают.
— Я не могу держать тебя в саду. Все увидят, что ты фальшивый пес.
— Я могу жить в подвале и выходить только ночью.
— Я тебе не верю.
Дэни расстегнул молнию своего костюма и снял его. Под костюмом у него были джинсы и зеленый свитер. «Вот мои документы», — сказал он и достал из маленькой сумки, висевшей у него через плечо, удостоверение личности и диплом. Ей было стыдно, оттого что все прохожие видят, что она разговаривает с нищим, который держит в руках костюм собаки.
— Убери этот костюм.
Он быстро засунул собачью одежду в целлофановый пакет, лежавший рядом с ним.
— Ты моешься?
— Да.
— Точно?
— Точно, — сказал Дэни, потом добавил: — Я многое умею делать, не только сторожить. — И затем с надеждой стал ждать.
— Я подумаю.
— Спасибо.
Теперь он мог надеяться, и она жалела об этом. Она хотела повернуться к нему и сказать — нет, ничего не получится. Но потом подумала, что страховых отчислений делать не придется. Надо было поговорить с мужем. Она вошла в метро и стала спускаться по лестнице. Потом подумала, что пес может пойти за ней и узнать, где она живет. Ей совсем не хотелось вдруг увидеть его у своего дома, в собачьем костюме.
Она остановилась и, развернувшись, опасливо поднялась обратно. У входа она тайком попыталась разглядеть, на месте ли пес. Он в это время разговаривал с женщиной средних лет. Отчетливо были слышны фразы: «Я узнала, что ты получил диплом». — «Да, синьора», — вежливо сказал он.
— Ты уже нашел работу?
— Пока ничего постоянного.
— С твоими способностями не трудно будет найти подходящую работу, — сказала женщина. — Проводи меня, — добавила она. — Он повернулся и оказался лицом к лицу с ней. И улыбнулся ей.
— Синьора, — сказал он своей бывшей преподавательнице, — это моя подруга.
— Что ж, очень приятно, — ответила женщина, лукаво посмотрев на них.
— Заходи ко мне, — добавила она уходя.
— Обязательно зайду.
— Значит, у тебя действительно есть диплом.
— Да.
— И ты работаешь собакой.
— Пока не заберут в живодерню. Я ведь бродячий пес.
— Ты можешь устроиться сторожевым псом у твоей знакомой.
— Она думает, что я человек.
— Хорошо, ты меня убедил. Мне как раз нужен сторожевой пес.
Обязанности сторожевого пса Дэни исполнял превосходно. В том, что в такой собаке нет ничего дурного, надо было прежде всего убедить Антонио; и здесь ей пришлось потрудиться. В конце концов, он согласился, но только при условии, что Дэни ни одной лапой никогда не ступит в дом, и, выходя в сад, всегда будет надевать собачью одежду. Костюм ему сшили новый, очень реалистичный, из легкой ткани, хорошо пропускающей воздух; теперь он был бергамской овчаркой. В одном из помещений подвала, где раньше стирали и сушили одежду, а теперь расположился пес, Антонио устроил нехитрый душ вместо ванны для стирки. Дэни попросил только, чтобы ему позволили взять из дома некоторые книги. По ночам, чтобы не привлекать любопытных взглядов, он чем-нибудь занимался в саду, если это было необходимо. Все остальное время он читал, делал какие-то заметки и охранял дом.