Орлова Мария Николаевна
Итальянская
Лариса осторожно выглянула из своей комнаты. Вчера вечером ее привезли в этот огромный дом, когда на улице было уже совсем темно. В коридоре было пусто. Женщина напоследок бросила взгляд в зеркало, перекрестилась и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. После недолгих поисков она вышла на большую кухню.
— Доброе утро, — улыбнулся Ларисе высокий долговязый мужчина, что-то готовивший у плиты. — Я Пьер, повар.
— Я Лариса.
— Лари…? — переспросил мужчина.
— Лариса, — повторила женщина. — Можно просто Лара.
— Лара, — пробуя имя, будто вино, повторил Пьер. — Тогда уж Лора, лучше звучит.
— Можно и Лора, — согласилась Лариса. — Мне нравится.
— Садись завтракать, пока остальные не набежали, — Пьер поставил перед женщиной тарелку с круасанами. — Сахар там, кофе и чай вон там, — показывал он. — Если что-то не найдешь, спроси, я дам. Сама не ищи, не люблю когда на моей территории роются.
— Понятно, — кивнула Лора, наливая себе чашку кофе. — Пьер, ты француз?
— Oui, — улыбнулся мужчина. — А ты полька? Или полячка, как правильно?
— Не знаю, — пожала плечами Лора. — Я русская.
— Ты русская? — Пьер перестал взбивать яйца и повернулся. — Ты не шутишь?
— Нет, а что тебя так удивило?
— Просто ты не похожа на русскую.
— А как, по-твоему, выглядят русские? — улыбнулась Лора.
— Блондинки, в теле, на высоких каблуках, макияж такой, — Пьер провел пальцами по глазам и губам.
— То есть проститутки.
— Ну не то что бы все, — мужчина смутился.
— Это частый стереотип, — улыбнулась Лора. — Не все русские женщины такие, мы разные, как и француженки и итальянки.
— Да, я знаю, извини, я веду себя как тупой селянин.
— Ничего, я привыкла.
— А какие стереотипы в России о французах? — поинтересовался Пьер, снова принимаясь взбивать яйца для омлета.
— Наверное, как и везде, — пожала плечами Лора. — Гурманы, хорошие любовники, пьют много вина и едят лягушек.
— Да, стандартный набор, — засмеялся мужчина. — Вот только одно мне не понятно, почему все приплетают, что французы едят лягушек?
— А разве не едят? — удивилась Лора.
— Не поверишь, за всю свою жизнь не ел не разу.
— Ну вот, а я хотела поинтересоваться какие они на вкус, — засмеялась Лора.
— О, у нас новенькая? — вошел на кухню молодой черноволосый мужчина в синем рабочем комбинезоне и серой обтягивающей футболке. — Я Сильвио, — протянул он руку для приветствия, но вместо того чтобы пожать, протянутую ему в ответ руку Ларисы, поцеловал ее.
— Лора, — представилась Лариса, немного смутившись.
— Я здесь садовник, — Сильвио быстро налил себе кофе, сделал большой бутерброд и уселся напротив женщины, как бы невзначай играя мускулами. Пьер закатил глаза и отвернулся.
— Я видела здешний сад мельком, но он меня очень впечатлил.
— Спасибо, — Сильвио гордо улыбнулся. — А тебя кем взяли?
— Служанкой, вроде, — растерялась Лора.
— В доме убирать или к детям? — пояснил вопрос Пьер.
— Нет, не к детям.
— Значит в доме, Альме в помощь, — кивнул Сильвио. — Тебе повезло, с детьми тяжелее.
— Наверное, — неуверенно пожала плечиком Лора. — Мне раньше не приходилось прислугой работать.
— Да? — удивился Пьер. — А как же тебя сюда без опыта работы взяли?
— Не знаю, — честно призналась Лора. — Мне один добрый человек помог.
— Хорошие у тебя знакомые, — хмыкнул Сильвио. — Хозяйка в доме случайных людей не любит. Да ты не смущайся, работа не сложная, главное аккуратность, и умение быть невидимой.
— Это как? — не поняла Лора.
— Это значит стараться не попадаться хозяевам на глаза, — пояснил Пьер.
— А хозяева строгие?
— Строгие, — потер нос, чтобы спрятать улыбку Сильвио. — Ну да это тебе все Альма объяснит. А ты нам лучше о себе расскажи.
— Да что тут рассказывать? — смутилась Лора.
— Ну, например, ты замужем? Дети есть?
— В своем репертуаре, — фыркнул Пьер. — Когда уже успокоишься?
— Знаешь, Лора, — Сильвио нагнулся и поманил женщину к себе. — Когда люди говорят что французы лучшие любовники, то сильно заблуждаются. Лучшие любовники — итальянцы. Это я тебе точно говорю.
— Спасибо что сообщил, — таким же тихим заговорческим голосом ответила Лора. — А то бы прожила всю жизнь и не узнала.
Пьер захохотал в голос, а Сильвио с укором посмотрел сначала на женщину, а потом возмущенно на повара. — Эх вы, — вздохнул он.
— Не сердись, Сильвио, — попросила Лора. — Я готова поверить тебе на слово.
Пьер снова фыркнул.
— Что? — хором спросили Лора и Сильвио: женщина вопросительно, а мужчина возмущенно.
— Лора, ты наивна, как ребенок. Сильвио хотел продемонстрировать тебе свое половое превосходство на практике.
— Пьер, ты… — возмутился садовник
— Ой, — заулыбалась Лора. — Сильвио, боюсь, на практике не выйдет, за этим делом не ко мне.
— Почему? — удивился Сильвио. — Ты не слушай этого горбоносого лягушатника. Поверь, не пожалеешь.
— Сильвио, я охотно тебе верю, — заверила мужчину Лора. — И если хочешь, всем буду говорить что итальянские мужчины лучше французских, прости Пьер.
— Я не имею ничего против, — усмехнулся повар. — Хотя… ты же не сравнивала.
— Вот именно, — согласился Сильвио, играя бровями.
— Я все же ограничусь вашим мнением, — сказала Лора. — Уж извините, за любовными приключениями не ко мне.
— Вот это правильно, — кивнул Пьер.
— И ни черта не правильно, — не согласился Сильвио. — Ты замужем?
— Сильвио, ты нахал, — в кухню зашла женщина лет пятидесяти, невысокая, худая, с выдающимся итальянским носом. Она была не красива, если смотреть на нее с применением стандартных канонов красоты, но было в ней что-то, от чего Лора просто залюбовалась вошедшей. — Не отвечайте ему, его эта информация совершенно не касается. Вы Лариса? — женщина с трудом произнесла экзотическое имя.
— Да, — Лариса встала. — Можно просто Лора.
— Лора, — улыбнулась женщина, это произнести было гораздо проще. — А я Альма.
— Очень приятно.
— Твой чай, Альма, — Пьер поставил перед женщиной чашку зеленого чая. — Все как ты любишь.
— Нет, ты это видела? — спросил Сильвио Лору. — Мне он кофе не подает. А почему? Потому что я не красивая женщина, а мужик. Ты гомофоб, Пьер.
— Гомофоб? — переспросил повар.
— Ты гей? — Лора настолько удивилась, что даже забыла, что подобные вопросы вообще-то задавать публично не принято. Сильвио был настолько брутален и настолько мачо, что она просто опешила.
— Да ты что? — возмутился Сильвио и перекрестился. — Что за вопрос? Я самый что ни на есть натурал, я люблю женщин и только женщин.
— Причем всех вокруг, — добавила Альма, хихикая.
— Но ты сказал гомофоб, — Лора никак не могла понять.
— А гомофоб — это тот, кто не любит геев, — смеясь, добавил Пьер.
— Тьфу, на вас, навыдумывали тоже, — Сильвио разозлился. — Я не голубой, не голубой я. Сами вы гомофобы.
Альма и Пьер рассмеялись, Лора улыбнулась и примирительно тронула Сильвио за руку.
— Вечно они надо мной издеваются, — пожаловался мужчина. — К словам цепляются. А я вовсе не такой. Хочешь докажу?
— Я тебе верю, — заверила его Лора. — Правда, верю. Ты ни капельки не похож на гея.
— Вот, слушайте что вам умные люди говорят, — довольно заявил Сильвио.
— Как будто все геи похожи на геев, — тихо себе под нос пробормотал Пьер, но садовник его, к счастью, не услышал.
— Пошли, я покажу тебе дом, — Альма очень быстро выпила свой чай. Лора сделала последний глоток кофе и поспешила следом.
— Значит вот, в этом крыле живет прислуга, — поясняла Альма на ходу: — В своих комнатах каждый убирает сам, а общий коридор в порядке очереди, график висит на кухне, я тебя туда впишу. Вот отсюда начинается хозяйская территория, здесь ни шуметь, ни в коем случае не пользоваться сотовым и вообще прикидываться тенью.