— Ну вот что она в нем нашла? — вздохнул Сильвио. — Почему всегда самые хорошие женщины достаются другим?
— Ну почему же все? — удивился Франко. — Вон Лора у нас очень замечательная и очень даже свободная.
— Да, давайте теперь поиздеваемся над Сильвио, — обиделся садовник. — Знаете ведь, что Лора меня не любит.
— Я тебя очень люблю, Сильвио, — улыбнулась Лора. — Как брата.
— Ха-ха, — скорчил рожицу Сильвио. — Как смешно.
Пьер и Франко взялись наперебой советовать Сильвио где искать подходящую женщину, Мона решила что хорошего понемножку, отобрала у Феско журнал и потащила его в детскую, а Альма ушла на вызов сеньоры Лукреции. Лора, воспользовавшись тем, что от нее все отстали, занялась делом. Она почти закончила переводить, когда у нее зазвонил телефон.
— Лариса, — всхлипнула на том конце провода мама Лоры. — Ты еще не спишь? Нам надо поговорить.
— Господи, мама, что случилось?
— Твой отец.
— Что отец? Что-то с папой? Но почему он мне не сообщил.
— Еще бы он тебе сообщил.
— Мам, ты можешь объяснить, что случилось? — тот факт, что мама позвонила ей сама, уже был настораживающим. Мама Ларисы была женщиной очень экономной и предпочитала не тратить деньги на международные звонки.
— Могу. У твоего отца любовница.
— Что?
— Что слышала.
— Мам, откуда такие сведения?
— От верблюда. У меня давно было чувство, что что-то там не чисто в этой вашей Италии, а сегодня я ходила к тете Вале и она мне карты разложила.
— И на этом основании ты делаешь такие выводы? — возмутилась Лариса. — Мам, не страдай ерундой. Кому он тут нужен?
— Ты не права, твой отец еще очень интересный мужчина.
— Да? Странно, а до нашего отъезда он был драным козлом, который достал тебя до самых печенок.
— Он и сейчас козел, но это ничего не меняет. Почему ты от меня это скрыла?
— Потому что я впервые от тебя об этом слышу. Мам, ну ты же умная женщина, ну разве можно доверять картам?
— Тетя Валя еще ни разу не ошибалась. Кстати, еще она сказала, что у тебя намечается роман с женатым мужчиной.
— Мам да ты что? — Лариса понизила голос. — Какой роман?
— Тебе не помешал бы хоть какой-нибудь. Но с женатиками лучше не связывайся.
— Мам, ради бога, — Лариса была ужасно рада, что мама не может ее видеть, потому что щеки ее пылали.
— Так что там с твоим отцом?
— Я не знаю, я давно не была у них.
— Так съезди и узнай. Только поклянись мне, что ничего не будешь скрывать и если этот старый кобель завел себе кого-то, я хочу об этом знать.
— Хорошо мам.
— Нет, поклянись.
— Клянусь, — Лариса по детской привычке скрестила при этом пальцы, потому что выполнять данную клятву не собиралась.
— Лора тебя к телефону, — сообщил вернувшийся из гостиной Франко.
— Меня? — удивилась Лариса. — Мам, прости, мне тут кто-то звонит, я потом тебя наберу. Пока. Ты уверен, что меня? Я никому не давала номера хозяев, — спросила она у дворецкого.
— Это из школы твоего сына.
— О господи, — Лариса отбросила ноутбук и сотовый и побежала в гостиную. Она слушала то, что ей говорили на том конце провода, что-то коротко отвечала и все больше бледнела.
— Она сейчас упадет, — испугалась сеньора Паолина. Сеньор Лоренсо осторожно взял Лору за плечи и усадил ее на кресло. — Что-то с вашим сыном? — спросила хозяйка, когда Лора положила трубку.
— Да, — кивнула Лора. — Мне надо срочно быть там. Сеньора, я могу взять на завтра выходной?
— Да, конечно, — кивнула Паолина.
— Тогда я поеду прямо сейчас, — Лора встала.
— Погодите, — остановил ее Лоренсо. — Вы не успеете. Последний автобус уходит через пятнадцать минут. Там все так плохо и срочно, что не подождет до утра?
— Нет, не настолько, — Лариса плохо соображала. — Наверное, вы правы, поеду утром.
— Может быть вам нужны деньги? — спросил сеньор Лоренсо.
— Нет, спасибо, у меня есть, — Лора пошла к себе, но работать она уже не могла, мысли перескакивали одна на другую, а воображение рисовало картины, одну ужаснее другой.
Первый автобус пришел во Флоренцию в девять утра. Лора сразу же отправилась в школу сына. Там уже шли уроки, но ее проводили к директору. Директорский кабинет был больше похож на захламленную мастерскую. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами, но книги были расставлены беспорядочно и небрежно. На полу, прислоненные к стене стояли какие-то картины, стол был завален бумагами
— Я знаю, что вы воспитываете сына одна, сеньора Степаненко, — сверился с бумагами, чтобы правильно произнести фамилию, директор, импозантный мужчина средних лет. — И я понимаю, что вам тяжело в чужой стране, поэтому я предлагаю вам помощь. Не спешите отказываться сразу, подумайте.