Равенно ничуть не изменился. Его каменные домики с зелеными, наглухо закрытыми ставнями, цеплялись за горный склон, и, стоило нам подъехать поближе, у нас создалось впечатление, что это место и по сей день столь же неприветливое и унылое.
— Господи, как же здесь мрачно, — пожаловалась я. — И как ты только тут рос?
— Когда я был ребенком, здесь было не так уж и плохо. Каждый день меня поджидало какое-нибудь новое приключение.
— Тебя и Джанфранко? — спросила я.
Он кивнул, но ничего не ответил.
Мы оставили машину на площади и направились к его дому. К нашему великому удивлению, на свежевскопанном огороде росли овощи. Кто-то заново покрасил входную дверь в синий цвет и закатил камни на крышу, чтобы терракотовые черепичные плитки не сдувало зимними ветрами.
— Здесь кто-то живет, — смущенно проговорил Беппи.
Окно было открыто, и он заглянул внутрь.
— Buon giorno, — окликнул он. — Есть здесь кто-нибудь?
В ответ мы услышали плач ребенка и женский голос, успокаивающий его.
— Здравствуйте, эй! — еще раз крикнул Беппи и стукнул в дверь.
Нам отворила дверь молодая и очень красивая девушка. У нее были черные как смоль волосы, завивающиеся тугими колечками вокруг ее миловидного лица, и огромные глаза цвета миндаля. Она вопросительно уставилась на нас:
— Signore? Могу я вам чем-нибудь помочь? Вы иностранец?
— Нет, я из Равенно, — возмущенно ответил Беппи.
— О! — Девушка смутилась. — Я не узнала ваш выговор. Вы говорите как человек не из наших краев.
— Это мой дом. — Беппи решительно поставил ногу на порог. — Что вы здесь делаете?
Однако девушку это нисколько не обескуражило. Она приоткрыла дверь чуть шире, чтобы мы могли видеть убогое убранство комнаты.
— Это, должно быть, какая-то ошибка, signore. Это дом моей домовладелицы, синьоры Изабеллы Мартинелли. Она живет в Риме.
Беппи от удивления так и ахнул.
— Она что, сдала дом?
— Да. И берет очень недорого, потому что, как видите, это не бог весть что. Когда мы год назад сюда переехали, нам пришлось основательно здесь потрудиться. К счастью, мой муж мастер на все руки.
— Изабелла сдала дом? — озадаченно повторил Беппи.
Девушка забеспокоилась:
— Signore, вам нехорошо? Может, лучше зайдете в дом и присядете, а я пока принесу вам водички?
Вся краска разом сбежала с его лица.
— Это очень любезно с вашей стороны, — быстро сказала я. Взяв Беппи под локоть, я провела его в комнату.
Она, как могла, незамысловато украсила убогое помещение. На окне веселенькие занавесочки, семейные фотографии, как некогда висели у матери Беппи, на кухонном столе — букетик диких цветов в стакане воды.
— Изабелла Мартинелли — сестра моего мужа, — объяснила я девушке. — Много лет мы ее не видели и не бывали в Равенно. Мы не ожидали, что здесь кто-то живет.
— Но ведь вы не станете требовать, чтобы мы съехали? У меня грудной ребенок…
— Нет-нет, не беспокойтесь, — заверила я. — Никто не собирается этого требовать. У Изабеллы есть полное право сдать этот дом, кому ей заблагорассудится, верно, Беппи?
Он медленно кивнул:
— Я полагаю, она нуждается в деньгах. — Он немного помолчал, а затем нерешительно спросил у девушки: — Вы ее видели?
— Нет, мы обо всем договорились по телефону. Она сюда не приезжала.
Я допила воду и мягко прикоснулась к его руке:
— Нам пора. Здесь больше не на что смотреть. Давай вернемся на побережье.
— Давай, — согласился он.
Он уговорил меня пройтись с ним по городу в последний раз, но наотрез отказался делиться воспоминаниями. Думаю, все они были связаны с Джанфранко, а он предпочитал не говорить о нем.
Когда мы наконец вернулись к машине и тронулись в обратный путь, в Марина-ди-Маратеа, у меня с души свалился огромный камень.
— Ни за что в жизни больше туда не вернусь, — сказала я.
— А нам и не придется. — Он вел машину быстрее, чем по дороге сюда. — Если Изабелле нужен этот дом, пускай забирает его.
Мы поспели на побережье как раз к закату. Вспомнив, что не успели купить поесть, мы медленно побрели вверх по улице к небольшой пиццерии.
— Все вокруг отравлено Джанфранко, — посетовал Беппи. — Лондон, Равенно, Рим… Куда бы я ни поехал, все напоминает мне о нем.
— Но только не это место, — возразила я, когда мы сели за столик и официант принес нам меню. — Здесь он никогда не бывал.
— Ты права. — Беппи, нахмурившись, глядел в меню. — Здесь он никогда не бывал.
Следующий день прошел тихо. Беппи дремал на солнцепеке, поджариваясь дочерна, плавал в море и стряпал на нашей крохотной кухоньке.