Коллеги Хосе, коренные англичане, его недолюбливали. Они считали его хитрым выскочкой, решившим проблемы с эмиграцией за счет их соотечественницы. Они знали об их связи с Наташей и категорически осуждали их обоих. По-английски. Игнором, молчанием и холодностью.
Глядя, на их надменные, осуждающие лица, я вспоминала английскую классику. Коллеги Хосе вели себя с ним точь-в-точь, как в художественных фильмах по произведениям Чарльза Диккенса. Мне было очень интересно за ними наблюдать и очень хотелось с ними поработать. Я в их глазах была серьезной и неприступной. Никаких связей с кем-либо на работе я не себе позволяла. До Кристиана.
С итальянцами англичане не общались. Они считали их низшей нацией, как и всех остальных, включая русских. Снобизм англичан именно такой, как описан в книгах. Этот народ не считает никого на свете достойнее себя. Для меня англичане представляли интерес, как культурное явление. Я уже имела опыт общения с Патриком и их снобизм я считала пережитком их колониального прошлого. Лучше, чем мой народ, я англичан, после общения с Патриком, не считала.
Как, однажды, сказала моя мама после моего возвращения с незадавшегося сватовства из Москвы:
– Англия померкла!
А ведь моя мама – фанат английской литературы. Именно она приучила меня к Диккенсу, Шарлотте Бронте, Редьярду Киплингу и другим. Именно от моей мамы я впитала любовь к английской литературе и культуре. Именно под ее влиянием я мечтала с детства об ин-язе.
И вот, благодаря Патрику любимая Англия моей мамы померкла не только для меня, но и для нее. Очень интересно исследовать мир через носителей языков. Ни с чем не сравнимое удовольствие, скажу я вам!
Хосе и Наташа были очень счастливы эти несколько месяцев. Они светились от радости. Мне было приятно на них смотреть и неловко рядом с ними находиться. Их отделяло от остального мира пологом страсти и влюбленности и я ощущала себя лишней.
Хосе был влюблен в Наташу сильнее, чем она в него. Это чувствовалось по его отношению к ней. Хосе буквально сдувал с нее пылинки. Перед их расставанием у него был очень грустный взгляд. Он очень хотел вернуться через пару недель. Директор завода требовал от их фирмы устранения всех недоделок.
Я утешала Хосе и подбадривала его, что мы обязательно увидимся. Я поделилась с ним моей особенностью предчувствовать увижусь я с человеком или нет. И вот про Хосе я точно знала, что мы с ним еще увидимся. Именно так я ему и сказала. А еще я ему сказала, что отношусь к нему, как моему двоюродному брату, потому что он похож на него, как брат-близнец.
Хосе сказал, что очень надеется, что именно так и будет.
Когда он вернулся домой в Англию, его жена устроила ему разнос. Коллеги Хосе рассказали его жене про его похождения в России.
Жена устраивала Хосе скандалы и сцены ревности, словно она была не сдержанной англичанкой, а темпераментной итальянкой, как в фильмах с Софи Лорен.
К ней присоединилась ее родная сестра. Вдвоем с сестрой они выносили мозг Хосе почти ежедневно. Они считали недостаточным карать только одного Хосе. На пике одного из скандалов, сестры потребовали у Хосе номер телефона Наташи и он его им дал.
Наташа рассказывала мне о том, что две разъяренные англичанки звонили ей по очереди из Англии, называли ее шлюхой, падшей женщиной, ругали на чем свет стоит, требовали раскаяться и прекратить связь, которой уже не было и не могло больше быть. Потом жена Хосе писала Наташе смс с извинениями, звонила ей и со слезами в голосе жаловалась на Хосе, просила прощения у Наташи за свои крики.
У Наташи были железные нервы и неуемное культурное любопытство. Она терпеливо сносила обвинения, скандалы и выслушивала извинения на английском, потому что не считала жену и сестру Хосе полноценными людьми. Они в ее глазах были неотесанной английской деревенщиной и ее самолюбию льстила роль роковой разлучницы, которую она с удовольствием доиграла до конца.
Думаю, что Наташа получала своеобразное удовольствие от этой мыльной оперы.
Когда жена Хосе с сестрой успокоились и перестали Наташе звонить, она мне сказала, что для нее Англия теперь тоже померкла. Ей очень понравилось выражение моей мамы. Англия померкла теперь для нас троих.
Тем временем, лето было в самом разгаре. Стояла июльская жара и деловая активность завода находилась на пике.
В один прекрасный день меня вызвал к себе директор завода. С лукавым и грозным взглядом он поставил меня в известность о том, что хочет брать у меня уроки английского языка. Он добавил, что за уроки будет платить и сбил назначенную мной цену вдвое. Административный ресурс – лучший аргумент для скидки.