К.-П. Мачке показал, что византийская торговля продолжала развиваться в эпоху Палеологов и в условиях доминирования итальянского купечества в Восточном Средиземноморье[165]. По мнению историка ГДР, итальянское купечество, выполняя посредническую функцию, значительно усиливало торговлю византийских феодалов, власть крупного землевладения[166]. Д. Якоби указал на случаи, когда венецианская торговля поощряла работу местных ремесленников на вывоз[167]. Н. Икономидис наглядно продемонстрировал, как между черноморскими греками и латинянами устанавливалось экономическое сотрудничество несмотря на политическую и конфессиональную враждебность. Вытесненные из дальней международной торговли, греки сумели сохранить позиции в местной торговле и в торговле на средние расстояния, но эта коммерция играла подчиненную роль по отношению к итальянской, охватывая отдельные сферы[168].
В. Гюзелев положительно оценивает итальянскую торговую экспансию на Балканах и в Черноморье, считая, что эта торговля подкрепляла и стимулировала позитивные тенденции в развитии городов региона[169].
Следуя за Н. Икономидисом, американская исследовательница А. Лайу-Томадакис подчеркивает, что представление о том, что итальянская предпринимательская деятельность разрушала византийскую экономику, основано отчасти на латинофобских суждениях византийских историков, писавших в обстановке острого военно-политического кризиса[170]. Лайу прослеживает возрастание активности византийского купечества с конца XIII до середины XIV в., однако и она полагает, что византийские купцы не смогли овладеть ключевыми пунктами торговли, не пробились на итальянские рынки и не располагали достаточными капиталами[171]. Кооперирование греческого и итальянского купечества происходило в тех областях, где преобладали итальянцы, сама кооперация развивалась медленно и перемежалась с эпизодами конфликтов[172]. Итальянская экспансия в Восточном Средиземноморье, по утверждению Лайу, не разрушила византийской торговли, но привела к ее радикальной переориентации в рамках созданной итальянцами ситуации, отличавшейся большей сложностью, чем существовавшая ранее[173]. Суть торговых влияний итальянского предпринимательства Лайу сводит к следующим положениям: 1) воздействие итальянского торгового капитала на региональную структуру; 2) замена одних рынков другими (Пера вместо Константинополя, Килия вместо Вичины) или создание новых рынков (Кандия); 3) ежедневный контакт греков и итальянцев на рынке и в порту и отчасти выработка общего торгового языка и общей практики ведения дел[174].
М. Балар в монографии о Генуэзской Романии склонен делать акцент на негативной стороне итальянского предпринимательства. Он пишет об экономической эксплуатации Романии (прежде всего тех районов, которые были подвластны генуэзцам), а также о подчинении византийской экономики, которая приобрела пассивный характер, западному купечеству[175]. Близкую точку зрения отстаивает и западногерманский ученый Ф. Тиннефельд: именно удар 1204 г., создание Венецианской торговой империи, последующая борьба Венеции и Генуи за преобладание экономически разрушили Византию, подчинили ее торговлю итальянским купцам[176]. Дж. Пистарино подходит к проблеме иначе. С одной стороны, генуэзцы создали густую сеть экономических связей между разными берегами Черного моря, между Причерноморьем и Средиземноморьем, с другой — они способствовали усилению политических трений и конфликтов между причерноморскими государствами и боролись за создание собственных сфер влияния[177]. Пистарино признает, что генуэзцы глубоко внедрились во внутренние структуры византийского общества и эксплуатировали его[178]. Несмотря на значительные взаимные влияния, греческий мир и западный мир оставались различными. Однако генуэзцы создали своего рода общий рынок на обширных пространствах Евразии[179].
165
166
Idem. Fortschritt und Reaktion in Byzanz im 14. Jahrhundert. Konstantinopel in der Burgerkriegsperiode von 1341 bis 1354. Berlin, 1971. S. 82–83.
167
168
169
171
Ibid.; Idem. Byzantium and the Black Sea, 13th–15th Centuries: Trade and the Native Populations of the Black Sea Area//България Понтика, II… С. 164–201.
172
Idem. Observations on the Results of the Fourth Crusade: Greeks and Latins in Port and Market//Medievalia et Humanistica. 1984. N 12. P. 49–52.
173
Ibid. P. 57; Idem. The Greek Merchant of the Palaeologan Period: a collective portrait//Πρακτικά τής Άκαδεμίας Άηνών. 1982. Τ. 57. Ρ. 120.
176
179
Idem. Genova e i Genovesi nel Mar Nero (secc. XII–ХV)//България Понтика, II… С. 69–70.