Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.

Важное место в трапезундском экспорте занимали также высоко ценившиеся на Западе лесные орехи (понтийск. назв. — λεφτοκάρι, греч. — λεπτοκάρυον, латинск. — avellana, турецк. — фундук)[722]. Еще со времени античности понтийские орехи вывозились даже в Египет[723]. Их экспорт продолжался и в течение средневековья. В 1405 г. Клавихо и его спутники плыли из Платаны в Перу на генуэзском корабле, нагруженном лесными орехами нового урожая[724]. Барбаро сравнивал: понтийские орехи с выращиваемыми в Апулии[725]. Широко распространенная на Понте лещина стала культивироваться. В некоторых районах, как, например, в области Керасунта, орешники даже стали монокультурой, потеснив виноградники и оливы[726]. Значение экспорта лесных орехов показывают также требования репараций, предъявленные генуэзцами. Объем взысканий с трапезундской стороны в 1418 г. был установлен в 2 тыс. (34 168 л), затем — 1600 модиев (27334,2 л)[727]. При определении величин поставок генуэзцы исходили из реальных масштабов производства. В XIII–XV вв. урожайность понтийских орехов оценить трудно. Для примерной ориентировки укажем, что в начале XX в. урожай орехов в области Керасунта составлял до 50–60 тыс. т[728]. Но кроме Керасунта орешники в средние века покрывали склоны Понтийских гор и к востоку от Трапезунда[729]. В середине XVII в. Эвлия Челеби оценивал годовой доход от лесных орехов в 19 тыс. гурушей (более 2 млн. акче)[730].

Пчеловодство и бортничество, развитые в Трапезундской империи[731] и на Западном Кавказе, давали для экспорта мед и особенно воск. Арабские источники сообщают также об обилии и дешевизне меда в пограничных с империей тюркских эмиратах[732]. Воск и изделия из него, в первую очередь свечи, были широко представлены на внутреннем рынке Трапезунда. В 1292 г. они закупались английским посольством в Трапезунде[733]. В османский период мастерские в Трапезунде, производящие восковые и сальные свечи и отличавшиеся большой производительностью, принадлежали казне[734]. Венецианцы вывозили воск из Трапезунда и Таны, предусматривая для него специальный фрахт[735]. В иные годы воск наряду с шелком считался главным объектом погрузки на галеи «линии»[736]. Дж. Бадоэр покупал в Трапезунде воск для отправки в Венецию. Им был приобретен сначала 1 кантар 96 ротоли воска (88,6 кг)[737], а затем, в 1438 г., по поручению Бадоэра, Григуол Контарини закупил 3 мешка воска весом 629 ротоли нетто или 1116 венецианских либр соттиле брутто. Стоимость покупки составила 186 перперов плюс 17 перперов 23 карата за очистку[738].

По поручению Бадоэра, воск закупался также в Симиссо и Севастополе, даже в еще больших объемах[739]. При этом стоимость воска в Трапезунде составляла 27,2 перпера (980 аспров) за кантар, а в Симиссо вместе с доставкой в Константинополь — 22,5 перпера. Масштабы закупок Бадоэра значительны: в общей сложности они составляют 1480,3 кг воска на сумму 786 перперов.

Хотя у нас нет данных о генуэзской торговле воском, примечательно следующее обстоятельство. Д. Джоффрэ, изучавший генуэзские финансовые источники, заметил, что потеря генуэзцами восточных рынков — Трапезунда и Галлиполи — лишила Геную важного поставщика воска и породила спрос на этот товар на Магрибе[740].

На Западном Кавказе, кроме Севастополя, небольшими центрами по производству и сбыту воска были Вати и Фассо[741]. Из Севастополя мед и воск продолжали экспортировать в Кефе в XVI в.[742] Торговали ими также, вывозя по р. Чорох[743].

Прекрасный корабельный лес итальянские купцы приобретали главным образом в Кастамонском эмирате. Покрытые этим лесом горы, как сообщает Хаджи: Халфа, были к западу от Бафры. Они-то и поставляли на рынок мачты для кораблей[744]. В XVI в. в Синопе был арсенал османского флота. Но лес из Южного Причерноморья для строительства судов везли и в крупнейший в Европе арсенал Касим-паша, расположенный на Золотом Роге. В XVII в. суда строили также к западу от Синопа, в местечке Шатыркёй[745]. Так как имеются многочисленные данные о синопском военном и торговом флоте в XIV–XV вв.[746], есть основания полагать, что такое строительство осуществлялось и ранее.

722

О понтийских орехах, их выращивании и использовании см.: Argyropoulos P. С. Τό ποντιακόν κάρυον — τχ λεφτοκαρυά//АП. 1983–1984. T. 38 σ. 413–416.

723

См.: Максимова М. И. Античные города… С. 18.

724

Клавихо. С. 384–385.

725

Barbaro. Р. 153.

726

Bryer A. The Empire… N VII. Р. 384–385; Argyropoulos P. С. Op. cit.

727

Iorga N. Notes… Т. IV. Р. 589, 619; Bànescu N. Archives… Р. 237; CTL. Т. VI. Р. 817. Ср.: Карпов С. П. Трапезундская империя… С. 30–31, 107. Мы исходим из предположения, что при измерении применялся трапезундский модий-псомиарий (17,084 л), а не большой торговый модий (205,008 л) и не каффинский модий (360 л).

728

Argyropoulos P. Op. cit. Р. 414. По иным данным, в 1903–1913 гг. производство орехов на экспорт в Трапезунде, Керасунте и других районах Понта составляло от 279 524 до 863 817 кантаров в год (15762,4–48710,6 т), или в среднем 28654,8 т в год: Сборник статей, напечатанных в газете «Трапезондский военный листок» за 1916–1917 гг. Трапезонд, 1917. С. 120. В начале XX в. орехи были главной и первой статьей экспорта Трапезундского вилайета, опережая по стоимости даже табак: Там же. С. 102–103.

729

Эвлия Челеби. Т. 3. С. 44.

730

Там же. С. 32.

731

Johannes Eugenicos. Ekphrasis. P. 34. Faroqhi S. Rural… P. 172. Высоко ценившийся трапезундский мед и воск в; больших количествах и в начале XVII в. отправляли вместо поголовной пошлины (джизьи) христиане Хемшинского округа Трабзонского санджака ко двору султана. См.: Faroqhi S. Towns… P. 77.

732

Миклухо-Маклай H. Д. Географическое сочинение… С. 199 (Эрзерум); Al Urnari. P. 336.

733

I conti… P. 614–615.

734

Эвлия Челеби. Т. 3. С. 33, 36.

735

SM, XXXIII, f. 15v–16r (RS, N 474) — 7/V 1369.

736

SM, XLVII, f. 85r (RS, N 1237) — 20/XII 1406.

737

Вadоer. P. 33, 42, 72–73.

738

Ibid. P. 373, 558, 578, 695, 766. Здесь необходимо сделать некоторые метрологические уточнения. Э. Шильбах приравнивает трапезундский ротоло соттиле к 457,8 г, а кантар — к 45,79 кг (Schilbach E. Byzantinische Metrologie. Miinchen, 1970. S. 192–193). В таком случае груз нетто составил бы 288 кг. А венецианская либра соттиле=301,23 г. Получается, что 629 ротоли трапезундского веса нетто Бадоэр приравнивает к 1116 венецианским либрам соттиле брутто или к 336 кг. Разница 288 кг нетто и 336 кг брутто груза кажется нам чрезмерной (48 кг — на тару!). Обычно вес тары (мешков и веревок) составлял около 4,5% веса груза (Pegolotti. Р. 307–308; Schilbach E. Byz. Metrologie… S. 192–193). Если это так, тогда вес нетто от 1116 венецианских либр брутто составит 1065,78 либр, или 321 кг, и вес трапезундского ротоло можно принять примерно за 510,3 г.

739

В 1436 г. Бадоэр купил 9 кантаров 78 ротоли воска (442 кг нетто), привезенного из Симиссо, за 219 перперов 18 Каратов: В a doer. Р. 144, 97, 42, 145, 166. Закупки в Севастополе составили 2 кантара 91 ротоли (131,5 кг). Ibid. Р. 188–189,59 — 20/VIII 1437; 11 кантаров (497,2 кг): Ibid. Р. 188–189,95 — 9/Х 1437.

740

Gioiiré D. Lettere di Giovanni da Pontremoli mercante Genovese, 1453–1459. Genova, 1982. P. XXXII.

741

Cοntarini. P. 185–186.

742

Вerindei M., Veinstein G. Règlements… P. 75.

743

Эвлия Челеби. T. 3. С. 46.

744

Hadji Khalfa. P. 679. Известно также, что сосной торговали в Эрзеруме: Миклухо-Маклай Н. Д. Географическое сочинение… С. 199, но данных об экспорте ее в понтийские города нет.

745

Эвлия Челеби. Т. 3. С. 29; Mantran R. Istanbul, port de l'empire Ottoman//Le pouvoir centrai et les villes en Europe de l'Est et du Sud — Est du XVe siècle aux débuts de la révolution in-dustrielle. Sofia, 1985. P. 141.

746

См. Карпов С. П. Трапезундская империя… и др.