В черноморской торговле участвовали и купцы еврейского происхождения. Некоторые из них известны как работорговцы[1539], другие — как ростовщики[1540] и откупщики габелл в генуэзских факториях, главным образом в Севастополе[1541]. Евреи выступали доверенными лицами купцов-мусульман[1542], фрахтовали суда у генуэзцев для торговли солью Чиприко-Синоп[1543], служили социями в генуэзских факториях[1544]. Среди 10 известных по именам еврейских торговцев Южного Причерноморья 4 — выходцы из Севастополя, где была значительная еврейская колония.
Реже встречаются упоминания купцов закавказского (абхазского, мегрельского) происхождения. Мингрел по имени Георгий из Севастополя был партнером Бадоэра[1545]. Aodich из Севастополя купил на распродаже в Каффе ткани на скромную сумму, — 7 аспров[1546]. Вряд ли это купец, скорее человек на службе в генуэзских факториях. Среди таких лиц известны жители Севастополя: авасг, соций Самастро с окладом 150 аспров в месяц[1547], мингрел Иоанн, казак Самастро[1548], авасг Otorogius[1549]. Служба в Самастро и Каффе не препятствовала ведению скромной торговли.
Итак, почти все этнические группы и разные социальные категории населения Южного Причерноморья в той или иной степени участвовали в коммерции, вступая в разнообразные отношения с итальянскими предпринимателями. Степень торговой кооперации растет к XV в. и является наиболее высокой у греков и армян. О купцах Западного Кавказа, напротив, мы имеем единичные сведения. По имеющимся пока материалам, их роль была скромной.
Глава V.
Торговая политика итальянских морских республик в Южном Причерноморье
Успехи коммерческой деятельности генуэзцев и венецианцев в немалой степени обеспечивались и поддерживались эффективной торговой политикой, проводимой патрициатом обеих республик. С другой стороны, сама эта политика, ее инструменты и методы четко характеризуют состояние торговли в регионе, цели и задачи, осуществления которых добивались итальянские предприниматели. В данной главе нас будет интересовать не история взаимоотношений Венеции и Генуи с государствами Южного Причерноморья[1550] а именно сами принципы и приемы экономической политики, ее специфика.
Венецианское купечество четко формулировало свои требования к обеспечению условий торговли в поручении, данном послу, направленному в Трапезунд в 1396 г. после длительного перерыва прямых торговых связей. Это было соблюдение двух принципов: безопасности и прибыльности торговли, с предоставлением гарантий того и другого местными властями[1551]. Способы обеспечения таких условий, в равной мере основополагающих как для Венеции, так и для Генуи, были разнообразными и зависели от конкретных обстоятельств. Но само понятие «прибыльности» (или «выгодности») было чрезвычайно широким и могло вступать в противоречие с принципом «безопасности». Кроме того, выгодность в своем предельном выражении означала установление торговых монополий, к которым стремились обе республики, что и порождало глубокие конфликты между ними, с одно из стороны, и между ними и Византией, а затем и Турцией — с другой.
1539
Mosa bey, iudeus de Caffa, занимался работорговлей Каффа — Симиссо: CM, 1446–II, f. LIVv (налог за 20 рабов); Usui judeus (налог за 12 рабов): Ibid., f. LVIr.
1541
ASG, AS, 1784, Litterarum, 8, f. 439r — 16/IV 1439: письмо генуэзских властей консулу Каффы и консулу Севастополя с указанием способствовать выплате долга некоему «иудею Иоанну, сыну усопшего Андрея».
1544
Georgius iudeus: CM 1386, f. 614v; Solomonus iudeus: ibid., f. 615r; Cp.:
1549
CM 1456–I, f. LXXIv; CM 1458–I, f. XXVIIr, XXVIIIr; — CM 1458–II, f. CXIr, f. CCCXXIIIv etc.
1550
Частично это уже было сделано в нашей монографии Трапезундская империя…; L'Impero di Trebisonda… (там и библиография основных трудов на эту тему).
1551
SM, XLIII, f. 112r — 22/II 1396: «…mercatores… semper vigilant ad duo principalia: ad securitatem et utilitatem et bene sciunt videre et cognoscere, ubi melius tractantur, custodiuntur et conservantur et ibi libentius vadunt, stant et mercantur».