Холодок закрался в душу. Холодный воздух проникал под шубу и ночнушку. Больше на ней в соответствии с отработанной методикой, ничего не было. Холод гнал домой, но Нина, уходила с места, где рассталась с Андреем, медленно, вглядываясь, как разведчик, в темные углы. Возникло неприятное чувство, как будто потеряла ключ от квартиры. Только вертела в руках, только что видела. Кинулась, а его нет. Сам ключ – железяка. Но квартира осталась без запора. Неслышной тенью она вернулась к себе, закрыла решетку, закрыла окно и легла. Как объяснить случившееся, точнее, не случившееся? Засыпала плохо. На складе сторож, как видно, опять привел собутыльника. Вот кому хорошо. Собутыльник всегда найдется. А тут исчез кавалер, и где его найдешь.
Теперь после Андреевых объяснений, она поняла, что приключилось. Поняла, что сторож объяснялся не с собутыльником, поняла, почему возились под окном собаки. Но Нина была оптимисткой. Та ночь прошла, и ее можно списать в брак. Намного важнее, что впереди. И Андрею ничего не стоит, так же, как она, списать неудачную ночь в брак. Наставляя вчера вечером Андрея, как пройти по забору, Нина подумала, что с Андреем начнет жизнь с чистого листа. Не получилось? Ничего страшного. Это в ту ночь не получилось. Она может начать с чистого листа сегодня. Она ждала предложений.
Андрей мыслил иначе. До того момента, как из журнала выпорхнули рисунки, он считал ночь проведенной впустую. Но рисунки заставили его переменить мнение. Он думал о Тане, на которую так близоруко не обратил внимания. А надо бы приглядеться. Может и прав Леонидыч? Ее бы приодеть. Нет, наоборот, она раздетой дает почву для размышлений.
Андрей доедал свой обед. Нинка не могла прощупать его почву для размышлений. Выражаясь языком физики, не находя перевеса в сравнении Нинки и Тани, Андрей в эти минуты был похож на колебательный контур. Андрей посмотрел на Нинку, словно сомневаясь в том высоком балле, каким он оценил ее в «Метелице». Увы, обаяние «Метелицы» развеялось. Дорога ложка к обеду. Обед в студенческой столовой из плохо мытой посуды не настраивал на романтику. Андрей задумчиво смотрел на оставшиеся от компота сухофрукты, решая, стоит или не стоит вытряхнуть их в рот, стоит или не стоит звать Нинку в кино. В обоих случаях полная неопределенность. Нина тоже любила ясность.
– Все ясно, – подытожила она и поднялась, – Видно, ты не только рожей, и затылком треснулся.
Вечером заглянул Лорьян и позвал пить чай.
– Ну что, красавец, – Полина с ленинским прищуром кинула взгляд на Андрея, – Позвонила я по этому номеру. Много интересного выяснила.
– Даже интересно, что там интересного, – усмехнулся Андрей. Конечно, он бы не стал звонить по номеру, списанному в общественном туалете. И Суворов бы не стал. Он уже забыл об этом. Но даже интересно, что же ответили Полине?
– Я тебе скажу при отдельном разговоре там, – Полина подняла палец к потолку, – Одно непонятно, как ты с подобным моральным обликом умудрился столько лет окапываться в комсомоле.
Дозвонилась -таки, подумал Андрей.
– Во всем нужна сноровка, – сладко улыбнулся Лорьян и аккуратно понес в рот полную ложечку вишневого варенья.
– А в чем дело? – удивленно посмотрела на Полину Подзорова.
– Пусть он сам расскажет, – сощурилась Полина.
– Нечего говорить, – буркнул Андрей.
– Как это нечего? Ничего себе, нечего. Посмотри на него – невинное дитя. Весь ободранный. Хранит у себя у себя порнографию, и нечего ему говорить.
– Бред, – заявил Рогов.
– Вовсе не бред. Я так полагаю, ты его выгораживаешь, потому, что вы с ним на пару там слюнки пускаете.
– Нужно сначала посмотреть, что там за порнография, а потом уже пускать, – сказал Рогов.
– Пошляк, – выпалила Литвинова, – Мне, например, противно даже говорить обо всем этом.
– Нет, нужно ознакомиться, что там за порнография,– сказал Лорьян, – Врага нужно знать в лицо.
– А ты, тем более, пошляк. Не то, что смотреть, даже слышать об этом.
– А напрасно. Вот вы там разлагаете молекулы на атомы, вместо того, чтобы обсудить такую интересную тему, как вред и польза порнографии, – весело блеснул глазами Лорьян, – Весьма актуальную для незамужних дам.
– Никакая это не порнография, – сказал Андрей, – Рисунки. И, кстати, я их не храню. Они мне случайно попали. Эти листы с рисунками, лежали внутри журнала. Я и не знал.