– У нас еще и целый есть, – сказал Рогов. Сказал так, вроде это не у Андрея есть, а у него и Андрея.
Андрей не возразил против того, что Рогов захватывает инициативу. Коммерческая жилка могла пойти на пользу.
– А вы сходите в антикварный магазин, – посоветовал Барашкин.
– А чего? Сходим, – Рогова такая мысль обрадовала.
– А откуда оно у вас?
– Андрюха случайно в старых журналах раскопал, – И Рогов указал на «Огоньки» лежавшие на подоконнике.
– Ин-те-рес-но, – протянул Барашкин, взял огоньки пролистал, словно надеясь, что там притаился еще листок, – Где же такие старые журналы?
– На Курском в зале ожидания, – не моргнув глазом, повторил Андрей заученную версию.
– Везет. А чего ты там делал?
– Что делают в залах ожидания? – ответил Андрей, – Ждал.
– И дождался. Ну ладно. Дадите этот листок? Спрошу у дяди. Думаю, на что-то это потянет. Мало ли.
Кто рано встает, тому бог дает. А тот, кому бог уже дал кое-что в виде заполненной зачетки, встает попозже. Медленно, лениво, кошачьим шагом входил в комнаты серый унылый будний день, выдувая из общежития сквозняками последние запахи праздничного застолья. Час потехи покидал общагу. Мощной поступью уходящих на занятия студентов наступало время делу. Общежитие пустело. Студенты второго курса по самой рани поперли на занятия. (Первокурсники тут не жили). Примеру второкурсников последовала дисциплинированная часть студентов третьего курса. Пошла на занятия и долбежная часть четверокурсников. Ну а студенты пятого курса никуда не спешили. Теперь не им нужно ехать за знаниями, а тут, на месте, в общаге конвертировать полученные знания в листы дипломного проекта. Тем более, сегодня. Святой день после праздника. Никто не хотел умирать над дипломом. Лучше приговорить за завтраком то, что осталось со вчерашнего вечера. Даже уломали Полину повторить подвиг с картошкой.
Андрей обдумывал слова Барашкина. Ведь он взял только три журнала, а их там должны быть залежи. Может быть, и еще припрятаны сюрпризы. Не мешало бы наведаться туда и перешерстить. Этот сменщик Леонидыча, не зря патлатый. Художники, особенно которые малюют обнаженку, они частенько такой вид имеют.
Во время завтрака Литвинова вдруг объявила, что она поедет в институт, на кафедру.
– Забить стрелки? Терпение и труд и диплом перетрут, – сказал Лорьян.
– Ну и я поеду домой, – решила Нина.
– И я, – присоединился к ним Андрей
– А тебе зачем? – удивилась Полина
– Надо значит, – ответил Андрей.
– Тоже стрелки забивать, – усмехнулся Лорьян.
– Небось, к Тане, которая голой ходит? Вы там, девочки, с ним поосторожнее. Сильно близко к нему не подходите. А то он после порнографии может возбудиться.
Неблизкий путь в город, когда на двух девушек один парень, да к тому, же парень, которому, казалось бы, в городе делать нечего, понятливых девушек настораживает. Со стороны это выглядело безобидно. Лена проверяющее посматривала то на Андрея, то на Нину. Нина посматривала то на Лену, то на Андрея. А Андрей глядел поверх их голов в пространство. Он уже воображал себя обладателем бесценных художественных ценностей.
На каждой остановке в метро каждая из девушек напрягалась, ожидая, выйдет Андрей из вагона или поедет дальше. Андрей не выходил. Так доехали до Курской, затем дошли до Земляного вала. Нина сказала, что ей нужно зайти в гастроном. Пути расходились. Обе девушки ждали, что скажет Андрей. Литвиновой пришла в голову мысль, что Нина и Андрей заранее, договорились о свидании, а ее использовали как маскировочную сетку, чтобы уехать из общаги. Это разозлило Литвинову. А Нина думала, что Андрей поехал ради нее. Ну, не ради Литвиновой же. Тут, на Земляном валу им предстояло определиться.
– А ты куда? – спросила Литвинова Андрея.
– А мне тут рядом, – сказал Андрей, и так как Литвинова ждала, что будет дальше, добавил, – Дан приказ: ему на запад, ей в другую сторону, – но он никуда не шел. И Литвинова поняла: он ждет, когда она отчалит.
– Все с вами ясно, – горько усмехнулась она.
– Каждый думает в меру своей испорченности, – Нина сделала обиженный вид.
Но Литвинова, которая старалась сохранить безразличный вид, обиделась больше. Очень неприятно, когда тебя используют, а потом откровенно ждут, когда ты, уже использованная и ненужная, отчалишь. Лена такое оскорбление не могла оставить без ответа. Она сейчас уйдет, но вся она не уйдет. Она доложит обо всем Полине. И это будет только началом.