Мне-то какая разница, та или не та, уговаривала себя Нина. Но разница касалась Андрея. А он не был снят с повестки дня. Какое отношение он имел к складу, Нина уже знала. Но как туда вклинилась еще эта красотка? Спросить самого Андрея? На то, чтобы выслеживать незнакомку свободного времени уже не хватало. Дипломный проект шел криво, косо, со скрипом. И Андрей не появлялся на горизонте, чтобы хотя бы подсказать кое-что по проекту. У девочек из общаги, которых она встречала в институте на консультациях, она спрашивать о нем не решалась. Поехать самой в общагу? Но у нее есть гордость! Хотя, слишком гордые и разборчивые как раз в девках и засиживаются. По правде, она бы не возражала, если бы Андрей приехал к ней, сюда. Ну и пусть бабка за стеной подавится.
Андрей, как и Шабрина, писал свой дипломный проект. И ему тоже не хватало времени. Помимо диплома он был занят еще одним серьезным делом. Он ждал, когда Барашкинский дядя – коллекционер разродится на что-то конкретное. Он уже прошел все стадии торгового процесса: вдохновение и надежду, нетерпение, недоверие, долготерпение, и разочарование. Он звонил Барашкину. А тот кормил общими рассуждениями и пустыми обещаниями. Время уходило, а деньги не приходили.
– Ничего не поделаешь, – сочувствовал Лорьян_– Без помощи трудно. А жулик его дядя, кажется, большой. Тянет кота за хвост, чтобы сбить цену. Хотя, такой и может быть полезен.
В середине апреля дядя – коллекционер разродился. Он возьмет рисунки по тридцатке за штуку при условии предварительного просмотра всего пакета. Андрей уже укрепился в мысли, что его дурачат, что рисунки стоят дороже. Нужно сделать пробный поход в антикварный магазин. Для этой цели был выбран не эпатирующий рисунок с церковью. За компанию пошел Рогов.
Первым делом, даже не глядя на рисунок, там потребовали паспорт. А у них при себе были только студенческие. Пришлось делать второй заход. В магазине, как видно, к их второму приходу были готовы. Разглядывали Андреев паспорт, как муху под микроскопом. Отсутствие постоянной московской прописки заставило магазинного работника неопределенно хмыкнуть и теперь поглядеть на Андрея и Рогова, как на диковинных насекомых. Наконец он с сомнением сказал, что, студенты технического ВУЗа обычно далеки от живописи, и интересно было бы знать, откуда у них этот рисунок.
– Приобрели с рук, – быстро нашелся Рогов.
– И за сколько же?
– За сто рублей? – Рогов решил делать крупные ставки.
– А стипендия у вас какая? Тридцать?
– Тридцать пять? – поправил Рогов, – Мы сложились, – Рогов произвел в уме мгновенные математические вычисления и добавил, – Вчетвером, – такой вариант ему казался правдоподобным.
– И все четверо такие любители живописи, что двадцать пять рублей из своих тридцати пяти выложат на рисунок? Интересно посмотреть на таких любителей живописи. А что же вы теперь с ним расстаетесь? Деньги нужны?
– Вас интересуют наши деньги или рисунок? – деловито осведомился Рогов.
– Меня интересует история этой вещи. Я должен знать, что за ней нет криминального следа. И уж ста рублей я вам не дам, и даже пятидесяти.
Андрей поежился. Его история приобретения этой вещи немного отдавала кражей. Если так, то дальнейший разговор не имел смысла. Если безобидная церковь заставила их так шарахаться, то, что их ждет с порнухой? Пусть это даже и не порнуха. В милицию сдадут?
После несостоявшейся дружбы с антикварами Рогов не стеснялся в выражениях: Кругом одни проходимцы. Оставался дядя Барашкина. Самый для них приемлемый из проходимцев.
– А чего же ты хотел? Ключи от квартиры, где деньги лежат? – спросил Лорьян, услышав за вечерним чаем повесть о хождении в искусство.
– Просто честности в мире нет, – сказал Рогов, – Так и норовят обманут
– Не обмануть вас норовят, – Полина огласила свой суровый приговор, – Просто народ отвергает разврат. Народ в своей основной массе чище, чем те, кто носится с подобного рода мазней. Народные массы от порнографии тошнит. Я бы за нее и медного гроша не дала.
– Да мы же не порнографию, как ты выражаешься, носили, – возразил Рогов, – Мы церковь носили. Городской пейзаж. Народу и городской пейзаж не нужен?
– А церковь у вас откуда?
– Неважно. Но церковь – не порнография.
– Все равно. Религия опиум для народа. Она нам чужда. Церковь это пред мет культа, это обломки старого мира. Кому нужны обломки старого мира?
– К майским праздникам в муках взаимного недоверия разродилась в муках торговая сделка с дядей Барашкина. Андрей получил сто пятьдесят рублей. И первый момент почувствовал себя магнатом. Решил купить хороший костюм. Походил по магазинам и понял, что он не магнат. С его деньгами найти себе что-то этакое непросто. Он, наконец, нашел себе приличный черный костюм с фиолетовым отливом. За сто тридцать рублей. Оставшимися после покупки двадцатью рублями были премированы за содействие в продаже Рогов и Барашкин. Конечно, если бы Андрей по Нинкиной милости не лишился двух листов, купил бы костюм получше.