В новом костюме можно уверенно переступить порог нового мира. И тут облагодетельствованный Рогов вышел к Андрею с заманчивым предложением. У Марины, девушки Рогова имелась вполне приятная и вакантная подруга. Рогов уже поделился с Мариной своими соображениями, и Марина их одобрила. Андрею предлагалось влиться на майские в Маринину компанию. Прийти с Роговым. Кстати в квартиру именно этой Олеси. Естественно, ее родителей. Рогов, обогатившись на червонец с Андреевой легкой руки, мог влиться в компанию не как бедный студент – общаговец, а почти адекватно компании.
Андрей без колебаний согласился. Он в новом костюме, конечно, был адекватен. Давно пора отречься от старого мира и прорубить окно в столицу. Пора показать товар лицом. Кутить, так кутить. И не хуже, чем Рогов он разорился на адекватную компании закусь к праздничному столу.
Перед самым выходом в свет Андрей произвел генеральный самоосмотр. Обычно он глядел в зеркало только в двух случаях: когда брился и когда проверял, как накачались бицепсы. Для этой цели годился осколок зеркала размером с тетрадь, что валялся на подоконнике. Но теперь, перед ответственной майской операцией, чтобы еще раз осмотреть себя в костюме, требовалась проверка во весь рост. Такая же, как в магазине, когда он покупал костюм. Такое зеркало имелось не у всех девочек. Но у Подзоровой и Бирюковой было. Там уже знали, что Андрей подряжен Роговым. Рогов кому-то ляпнул.
– Еще ромашку на груди, и чистый жених, – заключила Подзорова. Андрей пропустил мимо ушей иронию и оставил суть ее слов – в новом костюме он вполне подходит для знакомства с москвичкой.
Полина недолюбливала чертежную работу, утомляющую и мозги и поясницу. Ее всегда тянуло от доски и готовальни, от келий душных и молитв, в чудный мир бурлящего комсомольского коллектива. Но приходилось отдавать дань и ватману. И уж если она взяла в руку карандаш, то не подходи. Не терпела, когда ей мешают. Какое, казалось бы, черчение первого мая? Но, как она считала, самое черчение. Во-первых, это ход конем. После демонстрации чертежный зал наверняка пуст. Если не пуст, то там от силы один – два придурка, которые чертят в праздник. Полина придурком себя не считала. Но этим праздничным походом в чертежный зал она, дополнительно, могла себя выгодно осветить. Лена то знает, что она уединилась в зале с листом. Скоро начнут искать Полину насчет жареной картошки. И увидят, какая она – вся в науке. Поудивляются и начнут намекать, что пора. Труба зовет. Жареная картошка, как обычно, за ней. Полина ответит, что диплом важнее картошки. И вот когда она почувствует, что они прочувствовали, как она важна для коллектива, тогда Полина с тяжелым вздохом свернет свои листы и приступит к картошке.
В чертежном зале Полина оказалась не одна. Парочка сосунков, – смазливая девчонка и худенький паренек, – в самом углу, щебетала над разложенным ватманом. Знакомый сюжет. Смазливая, видать, запустила по самое не могу. И дошло до того, что наверстывать приходится в праздник. Не новый сюжет. Таких сюжетов Полина видела – перевидела. На печальных примерах других комсомольцев. В ее личной студенческой летописи такого не происходило. Точнее, никто не приветил ее. А поэтому можно сказать и так – не нашлось никого, из-за которых она могла бы какой-нибудь предмет запустить. И она не запускала.
Вдруг в зал торопливо влетела взволнованная Лена Литвинова. Она сейчас столкнулась нос в нос с Андреем. Весь из себя, расфуфыренный, в новеньком костюмчике, и с авоськой, в которой просматривались консервы и бутылка. Выводы напрашивались сами. Ради общаги он свой костюмчик не нацепит.
Полина тяжело выпрямилась и, оттопырив нижнюю губу, дунула вверх. Русые пряди, посмевшие расхлябано свеситься во время работы, пугливо разлетелись по сторонам. Диплом был на время забыт.
Полина судила верно. Андрей нацепил новый костюм и взял авоську с праздничным продуктовым набором не для того, чтобы покрасоваться в общаге. Она слышала, – ей ли не знать, – что Андрей поедет с Роговым. Если Лена заметила его в коридоре выряженным и с авоськой, значит, он вот-вот выйдет из общаги. Вход в общагу был прямо под окнами зала. Полина раскрыла окно и перегнулась через подоконник. Ждала, как толстый кот ждет пролетающую бабочку. Теплый ласковый май гладил ее мощные плечи. Но сейчас ей было не до ветерка. Она превратилась в охотника в засаде. В такой абсолютно неудобной для нее позе она ждала некоторое время, не обращая внимания на то, что дует, и ноющую поясницу. Она приносила поясницу в жертву обществу. Решался архиважный вопрос. И вот Андрей вышел из общаги.