– Ну и куда это мы намылились? – Полинины слова прокатились, как грозные раскаты грома.
Андрей остановился, поднял голову, словно проверяя, есть ли на небе тучи. Небо голубело, и только из окна чертежного зала как голова Саваофа выглядывала голова комсорга.
– А ты, бедненькая, страдаешь, тоскуешь? Хочешь, чтобы я к тебе вернулся? Не вернусь.
Конечно, Полина различила в его словах шутливый оттенок. Но парочка в углу навострила уши. Им Андреевы шутки понять не дано. Поймут, как услышали. Полина была не намерена вести дискуссию в подобном русле. Могут вообразить, что это она, несгибаемый комсорг, она лично втюрилась. Ославиться в роли покинутой и оскорбленной она не собиралась. Да нехай валит на все четыре стороны. Лена Литвинова поспела на подмогу подруге, когда Андрей уже выруливал на основную аллею студгородка. Лена только успела взять первую ноту, чтобы окликнуть его, как Полина сказала.
– Не унижайся. Люди кругом. Что о тебе подумают? И не докричишься. Пусть валит. Он уже невосприимчив. Маркс говорил, что прибыль развращает. А большая прибыль развращает в квадрате. А развратный доход развращает в кубе. Теперь его только сама жизнь переломает. Покается, да будет поздно.
– Вот таких ЦРУ и вербует, – сказала Лена, – Подсунут ему агентшу и влип.
– Не удивлюсь, – сказала Полина, – Такие плохо кончают.
Когда Андрея познакомили с Олесей, заранее оговоренной вакантной девушкой, он не мог скрыть удивления. Так не вязалось в его представлении имя девушки с ее внешностью. Брюнетка. Нос с горбинкой, крючком, большие глаза чуть навыкате и темный пушок над верхней губой. Определенно не его идеал. Другие две девушки в компании тоже не Афродиты. Но все, же ближе к его идеалу. Но обе с кавалерами. Не скажешь, чтобы Андрей там кого очаровал. Может быть, Олеся ждала, что он станет оказывать ей знаки внимания. А он от этого уходил.
Ну, и ему пришел аналогичный ответ. Его игнорировали, словно перед ними не без пяти минут симпатичный молодой инженер, начитанный, знакомый с живописью, а пустое место. Он, было, заговорил о «Черном квадрате». Никто не поддержал разговора. Упомянул про «итальянский карандаш». Реакция та же. Оставалось молчать. А уж на его костюм определенно никто и не глянул. А вот Андрей, выбиравший свой костюм по магазинам так долго и придирчиво, что мысли о фасонах и тканях еще не оставили его, приглядывался, кто как одет. Оба московских мальчика были в фирменных импортных джинсах. Конечно, джинсы в магазинах не лежат. Андрею джинсы достать неоткуда. И он в строгом наглаженном костюме выглядел, как жених на свадьбе. Или хуже – покойник на похоронах. Поэтому, видать, и не пришелся. Теперь он осознал свою ошибку. Нужно было не костюм покупать, а джинсы с рук искать. Стоят примерно сто пятьдесят. А если бы он не потратил впустую два рисунка на Нинку, купил бы джинсы – закачаешься. Вот тогда бы мы посмотрели, ху из ху. Если бы Нинка не порвала один лист, и если бы он не отдал ей второй, с церковью, у него было бы на шестьдесят рублей больше. Выброшенные на Нинку шестьдесят рублей теперь, спустя время, отыграли бумерангом. Да, за удовольствия нужно платить. Но вот он потратился, купил хорошее вино и все такое. А эта Олеся оказалась на любителя. И какое после трат удовольствие? А с Нинкой – там удовольствие само плыло в руки. И если бы он на него по-дурацки не потратился, сидел бы в компании в джинсах, как король на именинах.
Поздно вечером в мрачном настроении от осознания своих ошибок, он возвращался домой в общагу. Один, без Рогова. Рогов, остался дорубывать окно в Москву. А Андрей трубил обратно. Что больнее всего задело, когда незадолго до его ухода обсуждались планы на завтрашнюю маевку, ему никто не предложил присоединиться, словно его и не было. Он ушел раньше всех, и хозяйка дома, крючконосая Олеся, даже не подумала пригласить на будущее в гости. Факир был пьян и фокус не удался.
Когда он вернулся, общага засыпала. Небось, и Нинка тут гудела со всеми. И, может быть, ночевать осталась. А ведь его комната пустая. Ну, в этот раз он не совершит ошибки. Нечего жалеть пропавшие шестьдесят рублей. Их не вернешь. А Нинку можно. Сегодняшний праздничный вечер еще может подарить удовольствие. Он мыслит совершенно трезво, и фокус может удаться. Андрею на мгновение представилась Нинка в виде хорошенькой ассистентки, исчезающей в ящике, и переносящейся в его пустую комнату. Но как ее найти? Спят уже, наверное. И все-таки он постучал к Лорьяну.